У блогера Алены Тутуриной трое родных сыновей и одна приемная дочка Даша, которая живет в семье уже 8 лет. За это время вместе они прошли через многое: истерики, вранье, воровство и не только. Редактор «Мела» Елизавета Луговская записала монолог Алены — о любви, которая не всегда приходит сразу.

«Передо мной стоял абсолютно чужой ребенок»

С раннего детства я знала, что когда-нибудь усыновлю ребенка. Не могу объяснить природу этого желания, просто оно всегда было со мной. Когда познакомилась с будущим мужем, сразу рассказала ему о своих намерениях. Он был не против. Мы оба мечтали о большой и крепкой семье.

В браке у нас родилось трое сыновей: Иван, Богдан и Степан. Когда младшему исполнилось пять, мы поняли, что готовы усыновить ребенка. Записались в Школу приемных родителей.

Честно, на многое мы не надеялись. Знали, что это процесс не из легких, поскольку считается, что в Москве якобы свободных детей нет, а летать за ребенком в разные уголки России у нас не было возможности.

Окончив Школу приемных родителей, мы быстро собрали все справки и документы. Опять же ни на что не рассчитывая. Потом к нам домой пришла комиссия, посмотрела условия, дала направление на потенциального ребенка. Я была уверена, что на этом этапе в нашем деле будет поставлена жирная точка и дальше нужно будет либо долго-долго ждать, либо усыновление вообще никогда не случится. Но, как человек верующий, решила молиться.

И чудо случилось. В один из дней мне внезапно позвонили из опеки и сказали, что к ним пришла приемная мама, которая намерена вернуть ребенка. Они спросили, не хотела бы я приехать и познакомиться с маленькой Дашей.

Я сразу заподозрила неладное, ведь детей просто так не возвращают

Поэтому решила задать уточняющие вопросы про возраст и здоровье. Выяснилось, что Даше шесть лет. Мы с мужем хотели ребенка чуть младше, но подумали, что это некритично. Девочка была абсолютно здорова, имела первую группу. Особенностей психики не было.

66-летняя приемная мать решила вернуть Дашу в детский дом, потому что Даша не слушалась и много ела. «Покажите мне хоть одного шестилетнего ребенка, который слушается!» — подумала я.

Но история приемной мамы оказалась еще запутаннее. Выяснилось, что у 66-летней женщины никогда не было детей, а она очень их хотела. Поэтому решила обратиться в опеку. Там ей помогли и нашли максимально сохранного и здорового ребенка, так как женщина в возрасте, не имела опыта воспитания, но вроде как сильно хотела. Опека передала ей Дашу. Приемная мать её взяла, месяц поигралась, а потом решила вернуть.

Я спросила, когда можно приехать и познакомиться с ребенком. Мне ответили: «Прямо сейчас». Через 10 минут я уже была на месте.

Скажу честно, когда я увидела Дашу, мое сердце не ёкнуло

Передо мной стоял абсолютно чужой ребенок. Но я почувствовала ужасную несправедливость, что приемная мать так с ней поступила, поэтому решила бороться за девочку.

Опека сказала, что по закону они должны сейчас отвезти ребенка в больницу. И тут я, сама того не ожидая, выдала: «Не надо, я готова взять эту девочку прямо сейчас и закрыть этот вопрос».

Но вдруг та самая 66-летняя женщина устроила скандал: «Как это так! Вы хотите забрать мою Дашу! Да кто вы такая? Я вас первый раз вижу!» Но ее тут же успокоили сотрудники опеки, пригрозив полицией.

Я спросила ребенка, хочет ли она мороженое. Девочка кивнула. Я взяла ее за руку, и мы ушли. Это оформили как гостевой визит. Так в нашей семье появилась Даша.

«Она была как каменная. Ей было все равно, что с ней делают»

Даша родилась в неполной московской семье с хорошим достатком. Жила в трехкомнатной квартире. Биологическая мать была зависима от алкоголя. В какой-то момент женщина решила отвезти ребенка в детский сад и больше оттуда не забирать.

Не знаю, что происходит в голове у ребенка, когда он видит, как за всеми детьми пришли родители, а за тобой — нет. А потом тебя еще куда-то везут, говорят, что мама больше никогда не придет. Мне кажется, что Даша в тот момент перестала доверять миру.

Дальше девочка жила в детском доме, иногда семьи приходили на нее посмотреть. В общем, к сожалению, ничего необычного для таких детей.

Когда я обратилась в опеку с просьбой найти ее детские фотографии, мне сказали: «Что вы! Какие фотографии? Она за пределы детского дома-то никуда не выходила». То есть, получается, Даша жила как в тюрьме.

Думаю, встреча со мной для нее не была какой-то радостью. Она не выглядела как ребенок из фильмов, с сильным желанием найти маму в глазах. Даша скорее думала так: «Очередной человек, который хочет со мной что-то сделать». Она буквально не принадлежала себе, не знала, что любит, чего хочет.

Когда мы водили ее по врачам, медики говорили: «Сейчас будет не очень приятно, нужно потерпеть». Но Даша ни разу не пискнула и не дернулась. Она была как каменная. Ей было все равно, что с ней делают.

«Несколько лет я пыталась полюбить её и делаю это до сих пор»

Адаптация проходила очень долго и сложно. Даша — шестилетний ребенок, который понял, что не может никому доверять, что вся ответственность за ее жизнь лежит только на ней самой. Поэтому она не признавала никаких авторитетов и правил в нашей семье, а лишь твердила: «Здесь я решаю».

Было трудно. Все выливалось в жесткие истерики, на которые было страшно смотреть. Она не умела плакать, поэтому просто кричала, билась об пол, царапала себя, кусала, швыряла вещи.

Целый год нам с мужем приходилось каждый день доказывать ей, что мы сильные, что мы сможем о ней позаботиться, что она может расслабиться и начать нам доверять.

Для меня самым сложным оказалось полюбить такого ребенка. Который тебя бьет, обзывает, материт, постоянно отталкивает от себя

И если уже через год психолог Даши говорил, что она очень нас любит, то моя адаптация к девочке длилась намного дольше. Около пяти лет я пыталась полюбить её и, честно говоря, делаю это до сих пор.

Понимаете, ребенок за все плохое, что случалось с ним в жизни, мстит приемной маме. Даша осознанно досаждала мне, при этом с папой вела себя совсем иначе. У них возникла любовь с первого дня.

«В нашем общении никогда не было места для правды»

Конечно, иногда у меня опускались руки. Признаюсь, такое было очень часто. Особенно в первый год совместной жизни. Но поскольку у меня было много помощников — муж, сестра, старшие дети, няня для младшего ребенка, — мы все вместе просто старались не доводить ситуацию до абсурда.

Были случаи, когда я закипала, муж подходил ко мне и говорил: «Все, успокойся, иди пройдись, подыши. Дальше я сам». И это спасало.

Например, Даша привыкла, что в детском доме она получала внимание только за плохое поведение. Она этой стратегии придерживалась и дома. Могла доставать братьев. Могла со всей силы толкнуть елку, чтобы та упала, а все игрушки разбились на мелкие осколки. Могла кинуть в стену телефон, чтобы он разбился.

Даша постоянно врала. «Мы сначала съедим суп, потом будем есть конфеты», — объясняла я дочери. Отворачивалась на минуту, поворачивалась — конфет нет. Ты смотришь на человека, а тебе искренне говорят: «Я не брала, я не знаю, я тебе никогда не вру». А потом ты находишь одну шоколадку под подушкой, другую — за батареей.

Но это нормально, потому что детдомовские дети всегда прячут еду

Бесило лишь то, что в нашем общении никогда не было места для правды. Еще вы удивитесь, но в московском детском доме дети до 5 лет ходили в памперсах на улицу и ночью, потому что воспитателям так было легче. И хотя Даша была интеллектуально развита, она просто не привыкала к туалету. Мы могли вернуться с прогулки, а трусы и штаны насквозь мокрые. Я говорю ей: «Дашенька, ну как так?» А она в ответ: «Это не я. Я не знаю, как так получилось».

При этом у Даши очень много положительных качеств. И я радуюсь, что она с нами. Она очень эмпатична, безумно любит животных, трудолюбива и хозяйственна. Но она как будто с другой планеты.

«А что сейчас с моей мамой?»

С 6 лет Даша твердо решила отказаться от прошлой жизни. Она подходила ко мне и говорила: «Ты знаешь, я родилась у тебя, а потом потерялась. Вот, смотри, видишь, совместная фотография? Я на ней за деревом прячусь. А вот на этом снимке вы все вместе стоите, видишь? Так вон же я тоже там — в коробке».

Я ее слушала, не прерывая. Но потом всегда говорила: «Здорово, что у тебя хорошая фантазия. Но это все не так. Ты родилась в другой семье, у другой тети. Все это время мы с папой тебя искали. И вот нашли! Теперь очень рады, что наконец-то мы все вместе».

Даша мотала головой в разные стороны и говорила: «Нет-нет, это не так. Ты просто тоже забыла».

А потом события стали разворачиваться еще интереснее. Через два года она подошла ко мне и на полном серьезе сказала: «Мам, ты зачем наврала мне, что я пряталась там за деревом и сидела в той коробке?» Она настолько запуталась в своих мыслях, что уже не отличала реальность от фантазий. И тогда она действительно на меня обиделась.

Нас в Школе приемных родителей научили жестко гнуть свою линию, и мы этого правила всегда придерживались. Например, иногда Даша могла спросить нас про свою родную маму. Мы никогда не врали ей, говорили как есть.

Однажды у нас состоялся такой диалог:

— А что сейчас с моей мамой?

— Твоя мама сильно болела, поэтому она умерла.

— Ой, как хорошо, что она умерла!

— Даш, ну ты чего? Она болела. Алкоголь погубил ее жизнь. Зато ты никогда не будешь так делать.

— Не буду! То есть она не плохая?

— Нет-нет, конечно, просто сильно болела.

«Привыкаешь к тому, что у тебя дома живет чужой ребенок, который тебя раздражает»

Приемный ребенок занимает все внимание мамы с папой на полгода. Иногда на год. Если ты отвлекаешься — что-то тут же летит, ломается, разбивается.

Даже психологи говорят, что нужно брать приемного ребенка самым младшим, чтобы родные были уже подрощенные (и не первый год школы, садика).

Если ты кровных детей не подготовил или они слишком чувствительные, не нужно брать приемного. Будет не просто ревность, а борьба за родителей, которых ты «потерял».

Когда мы взяли Дашу, моему старшему сыну было 13 лет, среднему — 11 лет, а младшему — 6. И удочерение Даши их сплотило. Они стали все вместе играть, понимали, что есть «неадекват» в семье, мама на пределе, а папа пытается помогать.

Только один раз младший подошел ко мне с вопросом: «Мама, ты ведь любишь меня больше всех?» Я сказала: «Конечно»

Я бы ответила так всем детям. Старшие не спрашивали, так как понимали ситуацию. Сложно ревновать к ребенку, который доставляет одни проблемы. Иногда, чтобы не обидеть или не расстроить детей, когда нужно было выговориться, мы с мужем начинали разговаривать по-английски, обсуждая какую-то ситуацию. Дети не понимали, а мы могли как-то пообщаться как взрослые.

Приемное материнство сильно отличается от кровного. Ни одна мать, родившая ребенка, никогда не поймет, каково это — быть матерью приемного. Это очень необычно, интересно и сложно. Это просто разные механизмы с кровным родительством.

И, конечно, в приемном материнстве ты в первую очередь узнаешь себя. Ты учишься управлять эмоциями. Ты условно привыкаешь к тому, что у тебя дома живет чужой ребенок, который тебя раздражает.

Но ты хочешь, чтобы это поскорее прошло, у тебя есть желание полюбить его. Поэтому ты просто берешь телефон, звонишь психологу и прорабатываешь свои эмоции.

Однажды Даша испачкала руки в луже, мы пришли в банк, и она начала вытирала их об меня. Все смотрели, а я ничего не могла сделать. Я благодарна Даше за полученный опыт. Теперь я никогда не обвиню какую-то женщину в том, что она плохая мать. Я знаю, что дети бывают разными. И иногда ты ничего не можешь с этим сделать.

«Если любовь пришла, значит, вам выпал счастливый билетик»

Если вы только планируете взять приемного ребенка, я советую взвесить свои силы. Обратить внимание на возраст родных детей. Есть ли уверенность в том, что вы сможете год уделять внимание только одному ребенку и не потеряете связь с остальными? Убедитесь, что ваши дети напитаны любовью, нет никаких финансовых ограничений, вы можете купить себе, условно, чашку кофе или оплатить прием у психолога.

Не берите ребенка до тех пор, пока не будете уверены, что вы довольны своей жизнью

Знайте, что ваша физиология и нервная система будут находиться в напряжении, будьте готовы к этому и не обманывайте сами себя.

А тем, кто уже взял приемного ребенка, я бы дала такой совет: не заставляйте себя любить его насильно. Если любовь пришла, значит, вам выпал счастливый билетик. Если нет, не корите себя.

Я пришла к настоящей любви только через пять лет. Знайте, что вы не обязаны любить, но вы спасаете жизнь ребёнка и делаете «дела любви».

Если есть выгорание, обязательно просите помощи, набирайтесь ресурса, оставляйте детей с другими людьми, если есть возможность, отдыхайте. Хорошая семья возможна только в том случае, когда родители искренне довольны своей жизнью, ведь именно тогда они смогут сделать ребенка счастливым.