«В основном зале ярким пятном сияет стенд со СВЕЖИМИ детскими рисунками! Тут есть и танчики и самолёты и большеглазые пехотинцы, нарисованные неуклюже, но с любовью. И — письма, письма, письма, от троечников и отличниц, аккуратные и выведенные такими каракулями, что аж сердце сжимается, когда представляешь, как человечек старался.

Да, скептики, соглашусь, может какие-то из писем написаны под диктовку учительницы (письма от учителей, кстати, там тоже попадаются), а какие-то из рисунков нарисованы по её просьбе, но каждый, кто стоит перед ними (а приходящие сюда впервые хоть ненадолго, но обязательно около них задерживаются), чувствуют, что всё это правда, что всё это идёт от сердца: такое не сымитируешь, не сфабрикуешь…

И знаете, может я чудак, но мне иногда кажется, что свет и тепло в этом госпитале люди получают не от печей-«буржуек» и генератора, а именно отсюда: из этих каракулей и картинок. И зреет во мне даже не надежда, а абсолютная уверенность: рано или поздно и скорее рано, чем поздно по верхним этажам этого здания снова забегают ребятишки: они будут играть с новыми игрушками, рисовать новые рисунки и неохотно ложиться спать в тихий час, а в подвале снова будет храниться картошка, старая мебель и все прочее, чему там самое место».

Илья Белостоцкий, бывший режиссер «Ералаша»