Впервые меня спросили, не стыдится ли меня моя дочка, в первый год её обучения в балетной школе. Её считали очень способной, она была самой младшей и самой любимой ученицей в группе. Другие родители спрашивали меня, как у нас с ней сложились такие хорошие отношения, где я сама танцую и кем работаю. Здесь заметим, что работать после декрета мне пришлось уборщицей. Ну ладно — домработницей.

То есть вместо офиса или проектов, как это принято у нормальных людей, я приходила в дорогие квартиры, мыла мусорные вёдра, перестилала постели и драила унитазы. Ну ладно — сантехнику. Мать-одиночку с ребёнком дошкольного возраста на приличную официальную работу брать никто не хотел, так что в домработницах я пробыла не один месяц.

Всё это время в гостях, в чатах и даже в беседах с психологом я натыкалась на вопрос: «А ребёнок вас стыдится? Мама — уборщица! Ведь балет — это для богатых!»

Разницу в уровнях благосостояния я, конечно, видела. Почти всех детей привозили на машинах, а мы ехали с занятий домой на самокате (ты же понимаешь, что мы живём так близко от твоей школы, что машина нам ни к чему). Но другие девочки, которых увозили на джипах, продолжали играть и дружить с дочкой, не задавая вопросов, кем работает её мама. Надо сказать, что и сама она всего раз или два задала мне вопрос, кем я работаю. Я ответила, что в сервисе, а ещё пишу статьи. После этого интереса к моей деятельности у неё не больше возникало.

Стыдилась ли она меня? Нет. Я сознательно не упоминала в обществе других мам из балетной школы о том, что у таких, как они, я мою полы

Пожалуй, если бы я пыталась бравировать идеей «мы нищие, но гордые», втолковывая дочери, что любым заработком надо гордиться, плохих работ нет, выше голову, то тогда она бы стеснялась.

Конечно, я сама сильно переживала, что дочь будет сравнивать своё материальное положение и статус с другими. Вдруг кто-то назовет её дочкой уборщицы! Травма на всю жизнь! Это был стимул работать изо всех сил, выбираясь с нижней ступеньки социальной лестницы. Но по факту дела обстояли так. Пока она была счастлива и довольна, ходила в балетную школу в той же форме, что и остальные, бывала в тех же театрах и ездила со мной отдыхать, вопросов о моей деятельности у неё и окружающих не возникало.

Стеснялась моя дочь совершенно других вещей. Она краснела, если я прилюдно говорила на английском, хватала меня за руку и шептала, что нельзя говорить так, надо говорить понятно

Могла даже заплакать. Видимо, в её сознании мама должна была походить на всех, а другой язык — это сильное выпадение из общих рамок. Успокоилась на этот счёт она только после того как я стала брать её на встречи с англоязычными друзьями, на концерты хора Французского института и в разговорный клуб.

Когда ребёнок понимает, что этот язык — не исключение из правил, и есть огромное количество приятных людей, которые на нём говорят, то стыдиться оказывается нечего. Наоборот — моя мама знает английский! Моя мама умеет петь на французском!

Сама я в детстве стеснялась своей мамы, которая носила только длинные юбки (нам с сестрой тоже не позволяли надевать джинсы, о которых тогда мечтали все поголовно). Время разнообразной моды и способов самовыражения через одежду тогда ещё не настало. Мне стыдно было отвечать на вопросы подруг о том, почему моя мама носит платок и длинное платье. Сейчас у детей нет таких вопросов.

Какие-то мамы ходят в спортивных штанах, какие-то в бохо-сарафанах, а какие-то в джинсах или вечерних платьях. Наша внешность — не повод для стеснения

Вероятно, это так именно потому, что сейчас детям принято объяснять, что они — отдельные личности, и характеризует их не то, во что одеты их родители.

Когда в юности я жила в огромной 10-комнатной коммунальной квартире, у меня была одна маленькая соседка, учившаяся стараниями родителей в элитной школе. Она очень стыдилась того, что одна из всего класса живёт в коммуналке. Её мама без всякого пафоса говорила ей: «Да, мы довольно бедны по сравнению с семьями твоих одноклассников. Ты можешь никого не звать в гости, если стыдишься своего дома. Это объяснимо. Но мы делаем для тебя то, что можем. Наши деньги тратятся на твоё образование и развитие и денег на покупку квартиры и прочую ипотеку у нас не остаётся. Мы выбрали твоё развитие сейчас, а не отдельные четыре стены с потолком потом».

Я снимаю жильё, и когда дочь спрашивает меня, хорошо ли это, что у всех дома свои, а у нас есть хозяйка, отвечаю почти теми же словами: «Сейчас это так, мы не можем покупать квартиру, потому что надо жить сейчас. Ты хочешь ходить на балет сейчас и наряжаться сейчас, и няня живёт с нами, поэтому снимать большую квартиру удобнее, чем покупать маленькую и жить с кучей ограничений. Если тебя спросят, можешь так и объяснять».

Но её никто не спрашивает. Ведь когда ребёнок понимает суть происходящего, у него появляется внутренняя уверенность в том, что всё в порядке. И тогда у окружающих тоже нет вопросов.