Общество не всегда может понять и принять ребёнка, который странно себя ведёт, и часто обвиняет родителей в плохом воспитании. А что если ребёнок приёмный? Алёна Синкевич, координатор проекта «Близкие люди» БФ «Волонтёры в помощь детям-сиротам», рассказывает в блоге фонда о том, почему приёмные дети могут вести себя рискованно и почему приёмные родители в этом не виноваты.

Я часто слышу от людей, далеких от приёмного родительства, раздраженные комменты: «Набрали, а теперь жалуются». Они не делают следующий логический шаг и не говорят, что же надо делать с этими детьми. Или ничего не делать, а потом получить много асоциальных взрослых, которые вырастут из этих никому не нужных детей… Недавно у нас был случай, когда девочку сперва были готовы принять в новую школу, а потом отказались, узнав, что она приёмный ребёнок. Все знают, что дети должны жить в семье, но многие не готовы быть даже свидетелем взросления приёмных детей.

Все последствия психологической травмы и депривации ребёнок с опытом сиротства неизбежно приносит в приёмную семью. Если ребёнку повезло, он не очень сильно пострадал до попадания в приёмную семью и хорошо в ней адаптировался, то, встречая такую семью, мы можем не выделить его среди обычных детей и не понять, что ребёнок не кровный. Но если жизненный опыт приёмного ребёнка был тяжёлым, если его адаптация в семье прошла неудачно или ещё не завершилась, то у него могут быть поведенческие и эмоциональные проблемы. При встрече с таким ребёнком у нас включаются датчики опасности.

Причина в том, что адекватное поведение ребёнка диктуется в большой степени желанием не огорчать маму, на этом строится вся система воспитания маленького ребёнка в семье. Мама оберегает ребёнка, транслирует ему свои ценности, отражает его чувства, заботится о нём. Из этого взаимодействия вырастает способность к сочувствию близким и всем остальным людям.

Если ребёнок пережил раннюю депривацию, у него не формируется эмпатический (сочувствующий) контакт с людьми. Его поведение не учитывает чувства других людей, может быть рискованным и вовлекать в рискованное поведение других детей, так как такой ребёнок не научился дорожить своей жизнью и не может себе представить, что рискованное поведение опасно и ранит чувства других детей и их близких.

Такой ребёнок может быть грубым, легко совершать правонарушения, потому что отсутствие привязанности приводит к отсутствию чувства стыда и страха огорчить маму или иного близкого человека. Большинство из нас умеет распознавать такого ребёнка, не привязанного ни к кому и опасного из-за отсутствия камертона эмпатии внутри.

«Осторожно — чужой!» — кричит наш инстинкт самосохранения. Мы испытываем напряжение и тревогу, мы хотим, чтобы источник опасности исчез из поля нашего зрения и окружения. «Откуда он взялся? Как бы избежать общения с ним и даже нахождения с ним в одном пространстве?» — думаем мы, оглядываясь со страхом и возмущением. «Ах, это вот эта тётенька с усталым лицом его привела? Лучше бы она сидела дома с таким непривлекательным и опасным ребёнком!»

У нас появляется чувство, что это мамина вина и небрежность, а то и злой умысел — привести такого ребёнка к людям и нарушить наш душевный покой. Именно такой тяжёлый опыт мы заметим, обобщим и будем использовать, думая о приёмных детях и их приёмных родителях.

Нам в этот момент кажется, что этот ребёнок такой девиантный потому, что мама его таким сделала и воспитала, а не потому, что она взяла его в семью из места, где почти все дети такие «неудобные и чужие», и теперь живёт 24/7 с этим неудобным ребёнком и воспитывает его.

Мы соприкасаемся с её грузом и болью на короткое время, и нам от этого не по себе

Если бы приёмная мама не взяла этого ребёнка, он бы не исчез, не растворился в голубом тумане, а продолжал бы жить в детском сиротском учреждении среди «неудобных» детей и продолжал становиться всё более неудобным.

В 18 лет он вышел бы оттуда неудобным взрослым и, вероятно, стал бы деклассированным человеком от недостатка опыта и тяжёлой жизни в детстве. Эта приёмная мама, по большому счёту, не нагрузила нас, а разгрузила, взяв одну из проблем нашего общества на себя. Она совершает поступок большой социальной значимости.

Я часто слышу вопрос, адресованный к приёмным родителям: «Зачем они это делают, зачем принимают детей в семью?» Одна приёмная мама, которая растит троих детей с особенностями развития, так ответила на этот вопрос: «Потому что могу». И тут же спросила в ответ: «Почему вы, если тоже можете, не принимаете детей-сирот в семью?»

Приёмные родители воочию столкнулись с тем фактом, что параллельно с нашей жизнью в неких изолированных сферах живут несчастные дети без родителей. Мы почти не видим их, если не делаем специальных усилий, чтобы соприкоснуться с их жизнью. То, что такие усилия делают далеко не все, не отменяет того, что эти дети живут, растут, страдают, теряют возможности и шансы быть успешно принятыми в общество каждую минуту своего одинокого проживания.

Взяв в семью ребёнка «из системы», приёмные родители уже не могут забыть, что много детей остаются там жить и страдать, и этим, мне кажется, отчасти объясняется, что приёмные родители всё берут и берут следующих детей в семью, порой усложняя этим жизнь и себе, и своим близким. Мне кажется, они чувствуют себя в этой ситуации немного как Шиндлер. Не они родили этих детей, но они не могут спокойно жить, зная, что есть ненужные и невидимые дети, им хочется изменить эту ситуацию и спасти их для нормальной жизни.

Одним словом, если вы встретили уставшую маму с ребёнком, который странно себя ведёт, не спешите делать выводы. Возможно, это приёмный ребёнок в момент адаптации. Ему трудно, и приёмным родителям тоже трудно. Давайте отнесёмся к ним с пониманием.

---

Материал подготовлен фондом «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Мы помогаем детям-сиротам в детских домах и больницах, ищем им приёмных родителей и поддерживаем кровные семьи в трудной жизненной ситуации, чтобы дети не попадали в детдома. Мы работаем, чтобы менять будущее для детей, а значит, и для всех нас. Присоединяйтесь! Вы можете поддержать работу фонда, сделав пожертвование или став волонтёром.

Фото: Shutterstock (SewCream)