Про подростков всегда есть два полярных мнения — ужасные и прекрасные. Психолог Анастасия Беренова, которая работает с подростками в разных форматах, рассказывает о том, что отличает современных детей от предыдущих поколений.

Рассказываю я однажды кому-то, что очень классно вести подростковые лагеря. На что мне, конечно, говорят: «Ужас, это невозможно. Подростки — это самый треш из того, что бывает в реальности».

Конечно, ко мне в лагерь попадают прекрасные дети, из неблагополучных семей у нас нет детей, так как лагеря, где я работаю, — коммерческие. Те, кого мы привыкли записывать в «мажоры», как правило, тоже отпадают, ибо всё-таки лагерь, где нужно всё делать самим, — не для них. Но это присказка. Чтобы было понятно, с кем я работаю. А теперь, какие они.

Самое главное — они живые. Если вы — нет, то вам с подростками будет сложно. А живые люди делают не то, что им говорят, а то, что они хотят. Танцевать? Петь? Рисовать? Лететь кубарем и орать? Они живые, понимаете?

Личности, да. Они не моралью или стыдом мир мерят, а интересом и радостью — поржать, да легко.

Думаете, мы не кричим на них и только умиляемся бесконечной зелёной дурью? Понимаете, учитель — он не про то, можно кричать или нельзя

Учитель — это тот, кто остается собой. Надо кричать — кричит. Надо извиниться и признать ошибку — признает. Подростки фальшь чуют за версту. Они не боятся себя проявить, оставаясь собой. Глупо и неуклюже иногда, ярко и гениально- самое главное, они не боятся. Если возникает опасность, они уходят, а не пытаются сжаться под мир.

Они задают много вопросов. Про политику. И про школу. И про «это». Я отвечаю. А куда деваться? Про политику говорю, что надо оставаться собой, идти за мечтой, быть сильнее. Не должно быть так, чтобы ваша жизнь зависела от внешнего. Этого не должно быть, если так, вы проиграете. Понимаете? Ищите способ и не про «спасти мир», правда, не потому что я их отговариваю от митингов (если честно, то отговариваю), а потому что героизм — это часто акт отказа от жизни, не в прямом смысле (хотя, увы, иногда и в прямом), а в невротическом.

Дорогие родители, не вздрагивайте. Да, у них чутье на фальшь острое, да, они все понимают. Но они не герои. Потому что они четко понимают: подвиг возникает там, где чужое раздолбайство или шапкозакидательство создало вместо нормальной жизни экстремальные условия. Они это видят. Они слишком любят жизнь. Пилот, любящий жизнь больше устава, откажется от рейса, если что-то не работает. Он не полетит ради премии. И да, призыв к подвигу как манипуляция не про них. Они чуют манипуляции.

Про школу. Тут вообще орать хочется. У нас зимний лагерь был, на день учебы попал, дети прогуляли. Дети, старшеклассники, стоя стали аплодировать, что в школу не пойдут. Люди, вы что? Очнитесь. Дети 11 лет ходят туда, где они не хотят быть. Умные, интересующиеся дети. Они смотрят в телескоп, они рассуждают о звездах, просят проводить викторины, поют под гитару и читают «Цветы для Элджернона».

Они хотят получать знания о мире и не хотят в школу. Что происходит-то? А происходит в школе конфликт

Все тот же — между поколениями наших родителей и наших детей. Система-то отражает взгляды прошлого, где форма важнее содержания. Нет сейчас и уважения, кстати, к школьной форме, она перестала быть символом. Ну не нужны им символы.

Понимаете, у них границы мира размыты. Они могут писать в Испанию, смотреть ролик из Америки, купить что-нибудь в Китае. Как вы сможете им объяснить ценность принадлежности к школе, именно к этой школе по прописке? Они могут выложить любой ролик, его увидят в другой стране. Только очень искренне должны они сами хотеть идти именно сюда, на этот урок, но это не всегда пока возможно.

А еще меня (пока только родители) спрашивают про секс и психологическую безопасность. И тут я спокойна как удав. Это не асексуальное поколение и не развращенное. У них очень спокойное отношение к вопросу.

Потому что, во-первых, информации много. Да, сейчас новая волна ханжества наступает, но трава уже проросла. Да, где-то в глубокой провинции, наверно, ещё можно попытаться убедить детей в телегонии, например, или греховности, но большинству это в голову не вложишь.

У них нет телесных страхов. Даже если смотреть, где в теле травмы, то их у подростков намного меньше. Опять же, конфликта с родителями нет, родители в большем контакте с собой и сексуальностью, чем предыдущее поколение, — и результат налицо, точнее «на тело».

И вот они точно не пойдут в сексуальные отношения из невротического порыва:

• Быть нужными и чувствовать любовь. Они ее и так чувствуют, знают. Мы отличное поколение родителей, правда.
• Замуж любой ценой. Я уже писала об этом, да. Институт семьи как способ выжить умер. В больших городах пока только, но умер. Живите и радуйтесь.
• Понять свое тело и сексуальность.
• Сексуальный шантаж тоже уходит в небытие, это про то, что раз мы вместе, надо обязательно секс. Отношения как ценность уходит против ценности себя и своих желаний. Почему? Смотрим пункт два. Нет страха одиночества, родового страха и боли, размывается травма поколений.

То есть они асексуальны в каком плане? Они будут заниматься сексом когда захотят и с кем захотят, а не потому что нужно заполнить дыру в душе. Это очень радует. Хотя если захотят раньше, чем мы родители посчитают, что уже можно, то ничего мы не поделаем.

И что происходит наверху? Это не конфликт поколений даже. Это конфликт здоровых и психотиков, привыкших измерять жизнь страхом, страданием, подвигом, призывая к вине и стыду, видящих везде врагов.

В этом мире стеб, удовольствие и сексуальность — это такая трава, прорастающая на пепелище, это такой свет, слепящий чудище. И там на самом деле совершенно искренний ужас от каких-то вещей, которые нам кажутся ну если не нормальными, то не цепляющими нас лично. Вот и все.

Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Фото: Unsplash (João Silas)