Сегодня 1 сентября, мы возвращаемся в школы после продолжительного перерыва и понимаем, что будет непросто. Поэтому наш блогер Александр Прокудинский обращается к учителям — с полным пониманием, как бывает непросто работать в невозможных условиях, и призывом помнить о главном в хаосе школьных будней.

Все мы когда-то шли в школу ради большого и светлого (по крайней мере, очень хотелось надеяться). Хотя это и представляли по-разному, но хочется надеяться, что пришли менять мир к лучшему. Помогать другим становиться умнее, сильнее, счастливее. Затем мы встретились с реальным миром. Система если не сломала нас, так точно надломила. Мы бились головой об стену, пытаясь что-то донести и сказать в попытке быть услышанными.

Здесь дело в терпении. Мир не меняется по умолчанию от одного желания человека. Да и мы, сказать честно, слишком слабы в своём общем порыве сделать детей счастливее. Учителя — одиночки, идущие своим путём к спасению. Многие с этого пути начинают сходить или уже сошли. И боюсь, мы их потеряли. Как однажды мне сказала одна коллега: «Смотрю на их, так скажем, лица, и представляю купюру — и становится легче». Легче? Да, безусловно. Но это как обезболивающее — боль утихнет, но обязательно вернётся. А болезнь продолжит разъедать организм. Расскажите, сколько у вас стоит «человеко-час»? Тридцать рублей.

Когда я слышу историю, что школа должна быть похожа на «Макдоналдс» или «Старбакс», становится тошно

В моей голове не укладывается, как можно говорить о построении индивидуального маршрута образования и в следующем предложении оперировать термином «человеко-час». Но оказывается, что вполне возможно.

Эти циничные расчеты напоминают, как в своё время комиссия по питанию лагерей рассчитывала, сколько калорий нужно, чтобы человек мог выполнять свои рабочие обязанности и не умереть от истощения. Нет, я не сравниваю тоталитаризм и понятия менеджмента и управления организацией. По-своему это даже разумно. Но безумно цинично.

Невозможно смотреть на детей как на поток, который мы пытаемся упаковать в коробку и отправить в супермаркет, при этом ожидая, что каждый товар внутри упаковки будет уникальным. Как говорил один известный деятель, рассол получится одинаковым в любом случае.

Оставим стилистические претензии. Упаковка — это защита. В пресловутом классе 25 детей. 25 детей — это 25 кровоточащих ран. От этого может разорвать сердце. И цинизм — как СИЗ у врача. По крайней мере, так можно оправдываться.

Режущий по живому в какой-то момент перестаёт придавать этому значение

Вернёмся к главному. Самая важная задача — остаться человеком. И за пеленой цинизма и бюрократических формул видеть не просто учащегося в формуле ученик-учитель, а такого же человека.

Помнить, что на детей нельзя обижаться.

Не воспринимать свой класс как поле сражения, где всех нужно поставить на место и унизить, а превратить его в место, где все могут быть услышанными. Где не страшно быть слабым. В том числе и учителю. Но этому нигде не учат. Поэтому это — напоминание себе.

Я знаю, что когда-нибудь вернусь обратно в класс первого сентября, все эти красивые слова размоются в общем школьном хаосе. Но к ним обязательно надо будет вернуться. Хотя я буду прикрываться цинизмом. Потому что страшно.

А пока проверю расчетный листок. И подгружено ли КТП.

Спасибо.