В городке Шилка в Забайкальском крае живет Александр Тылькевич — бывший милиционер, который теперь стал настоятелем храма. У Тылькевича двое своих детей и восемь приемных, помимо этого, он организатор детской деревни для детей-сирот. Пресс-секретарь Гринпис России Халимат Текеева поговорила с ним о том, как он пытается вызволить трудных подростков из криминального движения АУЕ (запрещенная в РФ экстремистская организация) и учит своих подопечных тушить лесные пожары.
Первый раз я увиделась с Тылькевичем в храме: отец Александр был в фиолетовом одеянии, вел службу, нараспев повторяя Божье слово. Бывший милиционер, много лет назад он столкнулся с бедой, которая обратила его к Богу. Теперь он настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Шилке, в нескольких часах езды от Читы, и организатор детской деревни — проекта помощи детям-сиротам.
В Забайкалье настоящая беда с АУЕ («Арестантский Уклад Един» или «Арестантское Уркаганское Единство», запрещенная в РФ экстремистская организация) — это криминальное молодежное движение, которое терроризирует сверстников, оскорбляет, бьет, отбирает у них деньги. Недавно двадцать подростков из АУЕ разгромили полицейский участок. Насилие вызывает ответное насилие: недавно родители девятиклассников вывезли в лес и избили семиклассников, которые обложили старшие классы данью. Единственный способ справиться с этой проблемой, считает отец Александр, — это вырвать детей из этой среды, особенно сирот: «Сироты сидят на задних партах, ходят как малолетние преступники, воротники подняты, табаком воняют». Без семьи они дичают, у них нет примера правильного, в том числе строгой иерархической системы, говорит Тылькевич.
О детях он может говорить часами, у него самого много детей: двое родных, восемь приемных. Тылькевич добился от краевых властей, чтобы те построили два дома детской деревни. Родители могут взять детей из детдома и поселиться в детской деревне, воспитывать малышей и не думать о жилищных проблемах. Кроме того, отец Александр хочет построить дом, где будут жить мальчики: с ними сложно, и их редко берут в семью.
С кадетским корпусом, как называет его Тылькевич, будут помогать спасатели: дети будут ходить в школу вместе с офицером, он будет сидеть на уроке, чтобы дети не отвлекались и не мешали учителю. Он надеется, что спасатели, которые будут присматривать за детьми, смогут своим примером вдохновить детей. Нужна строгая дисциплина и любовь, чтобы показать детям, что они нам нужны: «У них такая неуёмная энергия, её нужно направить в правильное русло. А знаете, как им нравится делать нужные вещи? Это надо использовать! Учить их помогать сажать картошку, тушить пожары. А ещё мы когда тушим пожары, то своим примером в детях закладываем правильное — они не будут сжигать. Они понимают уже, как трудно и опасно тушить».
Отец Александр пожары называет не иначе как злом, которое творит сам человек. Он не смотрит на огонь как на священную кару, но считает, что поджигателей она всё-таки ждёт: аукнется в чём-нибудь другом. Он со всем красноречием батюшки обрушивается на человеческое равнодушие: «Всё переложили на государство. Государство должно тушить пожары. Каждый знает, кто что должен делать. А раньше как было: если пожар, по деревне шла телега, и в телегу садились все, кто с ведром, кто с лопатами. Каждый был пожарным. А сейчас нет добрососедства. Принцип разделяй и властвуй — это сатанинский принцип. Мы стараемся объяснить: общая беда пришла — надо всем идти Родину защищать».
Он организовал пожарную дружину. В ней сегодня всего шесть человек, но и они могут защитить Шилку от беды или хотя бы удержать огонь до приезда профессиональных пожарных. Сам он видеть не может, как страдает природа: «Наша пожарная дружина организовалась не по зову сердца, а от безвыходности. Мы занимаемся этим второй год, потому что нас одолели пожары, а местные власти физически не способны были нас защитить. Столько было пожаров, что деревни выгорали в течение 40 минут, когда был сильный ветер, огонь перелетал реки. Наши телефоны — телефоны пожарной дружины — знают местные пожарные. Если что, позвонят нам, придём на подмогу».
Мы встречаемся с отцом Александром, когда я приезжаю в Шилку вместе с добровольными лесными пожарными Гринпис России. На вопрос, как побороть пожары, он перечисляет все аспекты работы моих коллег: объяснять молодому поколению, что жечь траву опасно и незаконно, установить строгие запреты, защищать ценные территории и населенные пункты. Но если Гринпис рассказывает о серьезности проблемы, масштабах, последствиях, то отец Александр обращается к душам людей. Он смеется: «Нам с Григорием [Куксиным, руководителем противопожарной программы Гринпис] еще бы подольше поработать в команде: он умеет достучаться до голов людей, а я — до их сердец».
Детей он тоже учит тушить пожары. Мне запомнилось, как во дворе собственного храма он давал померять противопожарные ранцы «Ермак» двум детям. Наверное, им нравится чувствовать себя взрослыми, с настоящим оборудованием для бравых спасателей за плечами. Но делает он это, скорее, в воспитательных целях и в качестве трудотерапии:"Но если вдруг война, то что? В войну и дети воевали».
В день нашей встречи отец Александр уехал на патрулирование. Ехали на особенной машине-передвижном храме; в прицепе — емкость с водой. И храм, и пожарная машина одновременно. В пятнадцати километрах от города в степи увидели пожар. «Хотели заехать в тыл огню, но заметили издалека человека, прямо на которого шел огонь, а рядом — машину. Рванули туда. Картина: застрявшие „Жигули“, а рядом мужик, безуспешно пытающийся выжечь вокруг себя траву, и прямо на него идет степной пожар, причем довольно быстро. Мужик пытается пустить встречный пал, но ветер сбивает огонь, и он никак не идет в нужную сторону. Батюшка быстро сориентировался, раздал личному составу ранцы, все залили воду и во главе со священником бросились тушить пожар», —рассказывает фотограф Агата Карасева в фейсбуке. Человека удалось спасти.
Отец Александр смеется: «Мужик, может, поджигатель, бедный, чуть на колени от страха не упал: он в болоте застрял, выбраться не может, вокруг пожар, а тут еще священник! Там такую воронку закрутило, что мужик, может быть, и не выжил бы. Думал, наверное, все, божья кара, отпевать будут!»
Они не смогли потушить, но хоть приостановили огонь, сдержали, он шел к складу, а там много топлива, ветер был ужасный. Пока защищали, пожарные успели сорганизоваться. Жалко, конечно, дяденьку, говорит Тылькевич. Да и всех жалко, объясняет он: «То зло, которое они несут, та боль, которую испытывает земля, что испытывают те букашки-таракашки, которые умирают, корчась в страшных муках, — это все вернется к этому человеку. Человек думает, что он решает проблему, но он только устраивает ее».
Добрососедство и взаимопомощь — это здорово. А убивать людей за то, что они на другом языке говорят или за то, что им их президент не понравился и они его прогнали — это глупо.
…А Украину очень «кстати» приплели))
Поспорьте, дорогие мои умники, с Булгаковым)))