Опять подростки не интересуются сексом!

Опять социологи ковыряют пресловутое «современным подросткам неважен секс». Давайте, может, разберёмся, с чего так решили взрослые? Ах да, ведь они социологи, психологи, педагоги, ответственные родители, издатели, писатели, журналисты. Огромное количество взрослых интересуется, как там у подростков с этим делом.

Конечно, вся эта тяжёлая артиллерия не только спрашивает, но и наблюдает. Наблюдение за поведением подростков — хочется сказать «в наши дни», но нет, всегда — в большой моде. Настойчивее только наблюдатели за птицами. И эти наблюдения недвусмысленно сообщают: да! не интересуются! сексом!

Из буктрейлера книги Ю. Яковлевой «Азбука любви»: опрос подростков.

Источник.

Я обещала разобраться. Вношу свою лепту. Регулярно общаясь с подростками (веду креативное письмо), я вижу два направления, задающих один вектор этой глубокой взрослой мысли: подростки, чёрт возьми, совсем не бегут на наш призыв: «А давайте, дети, поговорим о сексе!» Если их прижать к стене (а как ещё?), цедят что-то скупое, скучное, малоразборчивое. Так вот, я вижу два вектора, направляющих это скупое и скучное в одну сторону: подростки не интересуются сексом. Или, если угодно смотреть с этой стороны, любовью. Или, как опять-таки отмечают социологи, возьмём шире: не подвержены страстям.

Кадр из буктрейлера «Азбуки любви».

Первое вот. И правда, все, кто интересовался вопросом, успели лично убедиться: у ребят вызывает ужас и недоумение перспектива каких-то сложных ритуалов с целью всего-то-навсего перепихнуться, чем бог послал. Не устраивая из этого проблему. Много ли их? Достаточно. Но я лично слышала уверенное утверждение тринадцатилетней девочки: «После смерти любимого человека заводить другого — предательство». Эта позиция была поддержана пусть небольшой, но всё же компанией ребят. Старших в тот раз было немного — трое-четверо. То, как почтительно молчали при этом младшие, надо было видеть.

Кстати, взрослым социологам, психологам и просто взрослым в этом месте настоятельно рекомендую задуматься ещё вот о чём. Нет ни одной причины, по которой подросток хотел бы быть с вами совершенно откровенным. Они знают, чем чреваты подобные откровения, эти дети либеральных родителей, что, подобно героям рассказа «Бобок» хором восклицают: ах! давайте ничего не стыдиться! Дети других родителей, с противоположной позицией, тоже имеют опыт, подтверждающий максиму: «Молчание — золото». Вот уж тут опыт подростков давно догнал и перегнал опыт оперативно-разведывательных служб. За этих ребят с их хрупкой верой можно не бояться. Взрослые со своими топорными экспериментами и любопытством на грани слабоумия подросткам не страшны.

Кадры из мультфильма «Остров сокровищ».

Ни первой группе, ни второй. Что касается второй группы, эти могут свести секс к тому, что так старательно постулируется либеральным сообществом: секс, мол, это что-то среднее между большой и малой нуждой, дело нехитрое. Да, такие подростки есть. Они всегда есть. По крайней мере, они уверяют себя, что вера их именно такова. И это их дело. Но поскольку дело для них, теоретиков (отличительная черта либерализма), и впрямь нехитрое, то эти ребята не считают нужным врать себе и друг другу, изображая страсти, как это уже автоматически делают взрослые. За этих подростков тоже можно сильно не волноваться: они в шаге от проверки теории практикой. Те, кому не мешает враньё, обязательно разберутся.

Кадр из буктрейлера «Азбуки любви».

Кому сейчас 30-40 — а ну-ка вспомните, чувствовали ли вы к своим партнёрам ту макаковую страсть, о которой во всех подробностях были в курсе ваши знакомые? В пору вашей юности о ней ведь писали все журналы, этот светоч истины: все здоровые люди обязаны круглосуточно испытывать страсть. Я, будучи подростком, которого сейчас назвали бы гиперчувствительным, как-то спросила свою подругу: «Блин, Наташка, опять! Этот уже четвёртый? Нет, восьмой? Ого. А ты правда каждого хочешь? Вот прямо каждого? Вот прямо хочешь?» Наташка тогда философски ответила: «Ты слишком много думаешь. Будь проще». Я приняла к сведению (жизнь казалась мне невыносимо сложной), стала проще, о чём многократно жалела. И сегодня, на пятом десятке — я та самая ужасная женщина, от которой можно ожидать всего, потому что спокойно говорю о своём возрасте — сегодня думаю: какой же умной я была в свои 10, 12, 14! И какой идиоткой в 16, 17, 20.

С каким недоумением смотрел на меня взрослый уже сын, выслушавший, какая творилась истерия в кругах пятнадцати-двадцатилетних тогда! «Вы что, верили тому, что написано в журналах?» Да, мы верили. Невозможно было не верить, когда с обложек на каждом углу демонстировалась та самая страсть, которая, как писали и говорили тогда везде, должна быть свойственна здоровому человеку. Особенно подростку. Если я не испытываю страсти к своим ровесникам в 15, 16… — я, стало быть, нездоров.

(Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Вы помните этих ровесников? Для справедливости — и ровесниц. Это к ним, да, нам надо было испытывать страсть?) Нашу страсть торопили, не давая ей даже разгореться. Парни, начитавшись и наслушавших умного, трясли девчонок, как грушу, вытрясая из них оргазм. Это был (и есть) долг женщины. (Подавался — и подаётся — под ванильным соусом «Конечно, дорогая, ты ничего не должна»). Девушки, из которых пока никто ничего не вытрясал, вытрясали что могли сами, статьями, упражнениями, правильным питанием, экспериментами на… ой, дальше не надо.

К нашим 17ти занятия сексом по напряжённости и замысловатости сравнялись с предотпускным нон-стопом в тренажёрном зале. Многочисленные специалисты по сексуальной жизни, сексуальному здоровью, психологии секса и проч., и проч., до сих пор неплохо живут на деньги тех, кого направлял тогдашний культурный вектор.

Сколько из нас на этом научились врать? Все? Как было иначе, когда во всех других случаях человек любого пола и возраста получал клеймо «фригидный», а неумелость и бесчувственность, как любили говорить во время оно, шагала по планете? О каком удовольствии может идти речь, когда оно обязанность? И как вышло, что это не очевидно всем и каждому?

Неумелость и бесчувственность и сегодня этим занята. Шагает по планете. Вы хотите передать детям эту эстафету? Вы правда хотите, чтобы они врали, как вы?

Мне не забыть, какой ужас, жалость, недоумение у почти двадцатилетнего сына вызвало описание действительно откровенных разговоров, которые велись в школьном туалете с книгой — забыла, кто автор, много таких было — в руках.

У меня теперь эти воспоминания тоже вызывают недоумение. Уже много лет.

Мы же искренне считали тогда, что объединив опыт, сделаем жизнь проще!

И как он прав, сын. Молчаливый скептик, о личной жизни которого я знаю только по двум-трём скупым словам. Насколько он взрослее тогдашней меня.

Не стоило, право, не стоило слушать Наташку, так удачно воплотившей все тогдашние тренды. Жаль, поняла это, когда мне уже было тридцать.

Так вот, о страстях. Дорогие мои, о чём вы? Кто говорит с нами о страстях? Люди, которые выбирают еду, напитки, шмотки и даже любовников (позвольте мне использовать это слово, а не пропахшее фэйри «партнёр») — любовников! — по тому, кто и что о них сказал? По звёздочкам в рейтинге.

Кадр из мультфильма «Кто подставил кролика Роджера». Источник.

Люди, которые смотрят на себя в зеркало и оценивают то, что там видят по тому, что им сказали, скажут или могут сказать. Люди, которые, оторвавшись от зеркала, пойдут в социальные сети испрашивать мнения общества о своей внешности, авось получится закамлать недовольство тем, что увидел. Те люди, которым даже в голову не приходит, что красивым хочется быть самому, для себя, и что слово «устраивает» имеет совсем другой вектор и другие критерии.

С нами говорят о страстях люди, которые не слышат сигналов собственного тела. Оно ведь всю жизнь просит, требует, умоляет — шевелись, шевелись! Ходи пешком, займись спортом — для удовольствия! Удовольствие — вот ключевое слово. О нём сейчас бесполезно даже говорить. И не надо.

Нет, сигналов собственного тела никто не слышит. Как и некоторых других. Мы о них сейчас не будем, тем более, что их всё равно все игнорируют. Чтобы быть проще.

Так я спрашиваю: кто пытается вытрясти из подростков страсти, о которых сам не имеет ни малейшего представления? Зачем, скажите мне, зачем вы это делаете? Вас волен зи от бедного посетителя?

Моя бабушка как-то, я тогда как раз искренне сказала, что «говорить о сексе надо открыто» горько заметила: «Хочешь быть счастливой в любви — никогда, никому и ничего о ней не рассказывай. Кроме того, кого это касается лично». Бабушка, после войны ей исполнилось сорок, у неё имелось двое детей и муж ушёл к другой женщине, вскорости снова вышла замуж. От этого брака родилась моя мама. Бабушка, по-моему, и в 60 провернула бы это дело. Но это дело прошлое. Я просто думаю, что современные подростки просто-напросто взрослее, умнее и честнее современных взрослых. Они знают незамысловатую истину: о том, важном, сокровенно — о нём не говорят.

Почему бы просто не отвязаться от них? Или, по крайней мере — раз уж это невозможно для тех, кто зарабатывает словом — вести диалог в какой-нибудь более художественной, остроумной и изящной форме?

С нами, ей-Богу, скучно. Мы жуткие зануды. И всё время врём даже сами себе.