И всем на всех будет все равно…

Опять о грустном. В Липецкой области за две недели трое подростков расстались с жизнью. Под поездом на местной железке. Пишут и рассказывают (в частности в журналистском расследовании Алексея Пивоварова), что первая девочка (условная Маша) давно вынашивала мысль о смерти. Жизнь у нее не задалась, отец терроризировал семью самым жестоким образом, девочка жила в постоянном страхе, искала и нашла в сети группу смерти. Два близких человека, парень Саша и подруга Лариса (девочка из детского дома, которую взяли в приемную семью), пытались удержать ее в жизни, но не смогли. Возможно, поэтому последовали за ней. У выживших бывает страшное чувство вины…

Бедные дети, бедные их родители… И стена молчания, будто все приближенные к трагедии ждут только одного, чтобы все поскорее закончилось и забылось. Ведь пар в этом местном чайнике, наконец, сорвал крыш (к)у, но крышку подбирают, возвращают на место — и скоро снова воцарится привычное безумное и бессмысленное чаепитие.

Меня поражает еще судьба невольных участников трагедии — например, машиниста поезда, под колесами которого погиб ребенок. Как они переживают подобные трагедии? Думают ли дети, решившиеся на суицид, какой страшный шлейф потянется за их уходом? Что их окровавленные останки могут случайно увидеть какие-нибудь маленькие дети, которые еще ни в чем плохом не виноваты. И, что без них не смогут продолжать жить их самые близкие и дорогие люди?

Невозможно осуждать подростка, душевная боль которого захлестнула все остальные чувства и мысли. Но всегда есть период выжидания, колебаний и неуверенности в намерениях, поиска понимания и опоры. Кого-то из них, вовремя спохватившись, родители приводят к психологу или психиатру. Ведь в большинстве случаев дети совсем не против этого. Я многих подростков видела и выслушала на этой грани между жизнью и смертью. Их нужно воспринимать очень серьезно и ни в коем случае не отмахиваться от «подростковой фигни». Это не фигня. У них действительно размыто представление о ценности жизни вообще, своей, в частности, о ее сути и смысле. Этому в школе не учат, а в семьях очень часто не живут, а пытаются выжить. Дети своим природным чутьем еще улавливают эту разницу между жизнью и выживанием. В какой-то момент они устают участвовать в этом тотальном процессе, в котором важнее всего сдать ЕГЭ и куда-нибудь поступить, чтобы не хуже, чем у соседа, чтобы все, как у людей. Одна девочка так сформулировала свое видение будущего: у всех будут высокотехнологичные гаджеты и всем на всех будет все равно.

Выскажу крамольную мысль. Скажите вашему ребенку, что школу можно бросить, если невмоготу ходить туда, или он просто может остаться дома на день, два, сколько ему нужно, а вы его прикроете и договоритесь с учителем. Что есть домашнее, семйное и заочное обучение, дистант, наконец. Что можно выйти за пределы Системы и вы будете рядом, на его стороне. Что можно после школы взять gup year, свободный год самоопределения и изучения жизни и себя. Что это очень важно — что ребенок представляет сам по себе, его мнение, его отношение к жизни. Если вы в это сами верите, если ваш ребенок поверит вам, что он и его мысли и чувства действительно важны, то он, скорее всего, и не бросит школу, не сбежит из дома и не скинется с крыши, а попытается вместе с вами найти компромисс. Такая позиция требует от родителя большого мужества и здравомыслия, как это ни странно звучит.

И, возможно, именно представление о его собственной нормальной ценности, которую можете ему дать только вы, и никто другой, поможет ему осознать ценность и других жизней, других людей. Подумать о каком-нибудь соседском ребенке, который может увидеть страшные останки самоубийцы и прийти в ужас или впасть в ступор. Что изменит его жизнь раз и навсегда. Может, хотя бы в некоторых случаях, подобная мысль отведет внимание в сторону от эгоцентрического сосредоточения на своей душевной муке и позволит стиснув зубы, жить дальше со своей болью, разделенной с близким человеком… И однажды увидеть мир с новой высоты и под другим углом зрения. Трагедия Гадкого Утенка… Впрочем, финал его истории вовсе не трагичен, возможно потому, что приемная мама жалела своего странного птенца и верила, что он по-своему хорош.