«Когда Антон Семёнович был рядом, у нас прибавлялись силы». Воспоминания об А. С. Макаренко. Часть 3.

Воспоминания воспитанников А.С. Макаренко

1) Вспоминается, Макаренко дважды наказал воспитанников за воровство и поступил, по-моему, вполне педагогично.

Один тихий, но, как потом выяснилось, чрезвычайно хитрый парень, возил у нас в колонии молоко. Как-то была замечена недостача молока, затем это снова повторилось, и, наконец, воришка был уличен: он приловчился пить молоко из бидона через соломинку.

Узнав об этом, Макаренко как следует пропесочил любителя молока. По предложению Антона Семёновича Совет командиров постановил: выделить ему в столовой отдельный стол и три раза в день — на завтрак, обед и ужин—ставить на стол… ведро молока.

Так продолжалось день, два, три… «Молочник» уже на молоко смотреть не мог. В столовой, когда он проходил, стоял неудержимый хохот. В один из дней Антон Семёнович появился в столовой, подошел к нему и сказал:

— Ты почему не пьешь?

— Не могу больше, Антон Семёнович…

— Ну, раз так—проси прощения у колонистов!

И вот «молочник» поднялся из-за стола и на всю столовую сказал свою жалобную речь из трёх слов:

— Друзья, товарищи, простите!.. Наказание было тут же снято.

Забавное, но и поучительное происшествие было с воспитанником Горовским. Он у нас занимался голубями. Как-то ему понадобилась для голубятни доска. Никого не спрашивая, он пошел на склад столярного цеха и, как ни в чём не бывало, взял доску.

Антон Семёнович справедливо узрел в этом нарушение правил коммуны. Может быть, он и не расценил это как кражу, но увидел в поступке Горовского неуважение к кол­лективной собственности. «Что же получится, если каждый будет ходить на склад и без спросу брать доски?» — говорил Макаренко.

Горовский был проучен. Секретарь Совета командиров Глупов объявил ему распоряжение Макаренко: «Горовскому в течение месяца являться со взятой доской в столовую, спальню, кино, — везде». И вот бедняга целый месяц маялся со своей тяжелой ношей. Выполняя приказ Макаренко, он без доски нигде не появлялся.

Хлопцы наши даже говорили: «Хорошо ещё что доску взял, а если бы мешок картошки?»

Доску для голубятни надолго запомнили не только Горовский, но и все наши ребята! Если кому-либо из нас требовалась какая-нибудь вещь, без спросу уже никто не осмеливался её взять. Наука пошла впрок.

2) В моей памяти сохранилось несколько эпизодов пребывания А. М. Горького у нас. Запомнилось, как Алексей Максимович, глядя на нас, часто вытирал платком глаза. Он был растроган приемом, оказанным ему ребятами, приходил в умиление и восторг от нашей детской непосредственности. Алексей Максимович запросто беседовал с нами, шутил, смеялся, отечески тепло улыбался. Мне он показался безгранично мягким человеком.

Мы пришли в столовую обедать. Едва сели за столы, как показался Горький в сопровождении Антона Семёновича.

— Товарищи колонисты! —громко сказал Макаренко, — за чей стол сядет Алексей Максимович?

Все стали бурно приглашать Горького к себе. Каждый хотел удостоиться высокой чести сидеть за обедом рядом с дорогим гостем.

3) Когда коммуна после летнего отдыха возвращалась из Святогорска, на Харьковском вокзале нас встречал Александр Григорьевич Крамов. Это была исключительно теплая, сердечная встреча. В то время Крамов с успехом исполнял роль Чапаева. Здесь же, на вокзале, артист пригласил всех нас в театр, на дневной спектакль.

— Как, товарищи, пойдем? — смеясь спросил Макаренко.

Триста глоток зычно ответили:

— Пойдем!!!

— Ну, тогда строиться, и — марш!

Колонна построилась, и мы, уставшие, запылённые, прямо с вокзала двинули в театр.

Впечатление от спектакля усиливалось ещё и тем, что незадолго до этого все мы с восторгом смотрели нашумевший в то время фильм «Чапаев». Любопытны подробности этого киносеанса. Фильм с успехом шёл на экранах городских кинотеатров, и днем коммуна не имела возможности получить кинопленку. Макаренко, видя наше нетерпение, решил устроить киносеанс… ночью. Никогда не забудется этот ночной просмотр фильма — горящие глаза ребят, оживление и подъём, вызванные боевой революционной романтикой… Макаренко знал, как хотелось нам увидеть «Чапаева» и сделал всё, чтобы мы не отстали от городского кинозрителя.

Вообще, ни одно посещение театра не оставалось без обсуждения. Антон Семёнович приучил нас высказывать свое мнение о каждой постановке. Это помогало многим из нас понять идею пьесы, охарактеризовать образы, разобраться в игре актеров.

4) Личный пример Антон Семёнович показывал, впрочем, очень часто. Помнится мне, как колонисты решили очистить свой пруд. Грязная это была работа. Пришлось выпустить воду, удалить большое количество ила. Все мы изрядно перепачкались и устали. Антон Семёнович работал вместе с нами. А когда А. С. Макаренко был рядом, у всех у нас прибавлялись силы.

5) Дело было вечером, коммунары разошлись по спальням. Как и обычно, Антон Семёнович делал обход. В нашей комнате группа ребят безуспешно решала тригонометрическую задачу. Когда на пороге спальни появился Макаренко, я спросил, как нужно её решить. Макаренко ответил:

— Я двадцать пять лет назад это изучал. Сейчас я в десять раз хуже тебя знаю этот предмет…

Возможно, Антон Семёнович действительно к тому времени забыл тригонометрию, возможно, спешил закончить вечерний обход и решил отделаться от моих приставаний, а быть может, (от Макаренко скорее всего можно было этого ожидать!) он хотел, чтобы мы сами решили задачу. Во всяком случае, я как-то мало верю в то, что Антон Семёнович «поотстал» в тригонометрии.

Источник: http://www.makarenko.edu.ru/memoirs.htm