Тренированные дети

Когда мы осенью 2014-го открывали с друзьями центр детского развития, то думали, что принесем людям радость. Принесли только смех. Мы придумали название, нарисовали логотип, заказали рекламу в лифтах и стали ждать. Нам звонили мамы и папы, но как-то робко. Субботним утром мы начали первое занятие. Из шести учеников до нас доехал только один. Четырехлетнего Славу привела мама. Слава стеснялся нас, мы стеснялись Славу, но занятие провели. Дикая смесь из лепки, физкультминутки и попыток развить Славино мышление его не испугала. И мама привела Славу еще четыре раза. А потом мы застеснялись еще сильней и прикрыли лавочку, посоветовав маме хорошую воскресную школу.

Когда в 2007-м я заканчивал Институт психологии, то мнил себя психотерапевтом, а в итоге угодил к детям. Центр детского развития нуждался в психологе. Выявить детей с проблемами и эти проблемы устранить. Заметить детей с талантами и таланты усилить. Пятилетку за четыре года, гениального ребенка — за пять минут. Директор центра в дела психологов не лезла, но раз в полгода вызывала на ковер и интересовалась проведенными мероприятиями. Коррекция, диагностика, развитие. Цифры я брал из головы. Конечно, с детьми я работал, но директору хотелось, чтобы за полгода пять одаренных детей превращались в сто, а тревожные школьники переставали бояться всего на свете и становились закаленными бойцами. Хотя бы приятными в обществе людьми.

Но работа психолога в образовании — не только разнарядка сверху. Приходили мамы и приводили детей. За пять лет работы я консультировал одного действительно трудного ребенка. С общей тревожностью и физическими симптомами после развода родителей. Но всех остальных детей, немного стеснительных, гиперактивных, рассеянных, приводили тревожные мамы. Моего ребенка не возьмут в школу, мой ребенок плохо учится, мой ребенок дерется на переменах. Иногда получалось повернуть консультацию в другую сторону и работать с мамами, а не детьми. Но объяснить родителям, что дети не должны соответствовать их ожиданиям, трудно.

Современные родители разучились общаться с детьми. Им кажется, что дети — неведомые звери, которых поймет только специалист. Либо теоретик-зоолог, либо практик-дрессировщик. Поэтому часть детей ведут к психологам, а вторую часть в центры развития. Чтобы бодрые подвижные дети превратились в одаренных или хотя бы талантливых. Я таким родителям всегда советовал книгу Алис Миллер «Драма одаренного ребенка». Мой малыш чудесно подпевает телевизору — отведу его в центр развития, потом в музыкальную школу, потом сдам в шоу «Голос». В итоге — годы каторжного труда на родителей. Можно возразить — если не взяться за ребенка в ранние годы, ничего путного из него не вырастет. И вспомнить еще одну книжку про китайскую маму, которая многих привела в восторг. Ту книжку, героиня которой закрывала ребенка в комнате с фортепиано и не выпускала, пока та правильно не сыграет нужный этюд.

Наши дети взрослеют долго и это достижение. Раньше ребенка в десять лет отправляли на фабрику, а еще раньше — охотиться на тигра. Смертность от заболеваний и травм снизилась, детство теперь тратится на развитие и обучение. Да, на обучение, но не безостановочную шлифовку навыков. Ребенку нужно время на побегать, попрыгать, поболтаться с друзьями и даже на попробовать курить. Этот социальный опыт важнее умения играть на скрипке и вязать морские узлы.

Поэтому всех родителей, ведущих детей в центры развития, нужно фиксировать и принудительно проводить с ними особые тренинги. По развитию гуманизма и любви. Принудительно — потому что по доброй воле родители на это не согласятся. Учить, лечить, играть в футбол, воспитывать детей — это «умеет» в нашей стране каждый. И если футбол только выкачивает деньги из бюджета и болельщиков, то затренированные дети нам еще покажут закаленную жизнь.