Как подружиться с фантазией: 3-шаговый алгоритм

Моё ремесло не учить, а писать. Но делиться навыками мне нравится, потому и сейчас собираюсь поделиться наблюдениями «с того берега».

С точностью до наоборот

Нынешним летом у меня был цикл занятий с ребятами из частных школ. Даю усреднённый скриншот ландшафта. Ближнее Подмосковье с глухими заборами (в том числе и 6-метровыми), шлагбаумы, секьюрите, тенистые дорожки в парке. Справа — теннисный корт, слева — русская баня, впереди — уютная больничка (не частная, а государственная) зубы полечить, подтяжку сделать, нервы в порядок привести и, наконец, высокое крыльцо в торце фитнес-центра… Тут разместилась школа, конечно, Монтессори (я сторонник этой свободной системы, если бы это у нас не было так дорого), со спортзалом, лабораториями и своей библиотекой.

Книжные полки прямо в комнате для занятий, только бы захотеть руку протянуть, что ребята и делают (не все и не всегда, но делают), и младшие по моей просьбе очень активно принесли из дома любимые книжки, а вот со старшими уже сложнее добиться ответа (правда, я спрашивала не о любимой книге, а о той, которую читают сейчас). Один «Мастера и Маргариту» читать начал (в 6 классе). «Неужели дочитал?» — «Нет, — честно отвечает учительница, — но реферат написал, я помогла ему немножко, конечно…»

Куратор младших советует: «Их не берите, они и буквы писать ещё толком не могут». Преподаватель-гуманитарий без запинки называет фаворитов: «Они сочинения отлично пишут, на них опирайтесь».

Поначалу малышня дружно вознамерилась повествовать про воров. К концу второго занятия я докопалась до истины: просто их утро начиналось с игры «Полицейский и вор» (продвинутый аналог безобидных пряток). Вот уж, воистину «как слово наше отзовётся».

Но не это главное. «Пока свободную горим…» — вот что важно. Они и вправду сочиняли, не зная удержу, хотя и не выводили буквы, но поступали с любимыми литературными героями по-своему, не считаясь с первоисточником, вместо ласкающих глаз детских картинок чертили головоломные схемы, путаясь в словах, вдохновенно сочиняли сюжет, рисовали обложки своих книг: «Люди века», «Ниндзя-спасатель»…

Тут я поставила для себя галочку № 1: чем раньше, тем лучше. Отсюда вопрос: когда и почему это умение гаснет?

Религия успеха

Внук работницы кухни, сбежавший с первого занятия, написал потрясающий по силе бесхитростной доброты и достоверности репортаж о том, как спасал котят. Ничем не проявивший себя на уроках русского и литературы мальчик перепробовал себя во всех качествах — фотографа, журналиста, дизайнера — и вдобавок придумал кроссворд «в тему» (этому предшествовали «странные вопросы», которые он задавал на каждом занятии — примерял слова к сетке). А что же фавориты? Им было труднее всех. Они охотно проявляли себя на руководящих должностях, требуя сдачи материалов от других, но сами уныло вымучивали строчки на айпадах, посредством заветной комбинации Ctrl+C.

Эта проблема, на которую мне раскрыл глаза филолог, оказавшийся в деканах журфака: «Филологи настолько много знают о языке и литературе, что у них появляется страх перед белым листом бумаги…» Конечно, школьник — не дипломированный специалист, и всё же приученный писать гладкие и правильные сочинения он уже по-другому не может…

К тому же с фаворитами вообще всегда сложно. Был такой опыт: позвали «судействовать» на творческом конкурсе, на кону которого было всего ничего — поступление без экзаменов на журфак. В силу вживлённого в моё подсознание на раннем этапе развития понятия справедливости (спасибо деду) я лавировала с грациозностью танка, пока ко мне не подошли организаторы и не объяснили: «В победителях обязательна должна оказаться частная школа, потому что они, во-первых, в спонсорах, а во-вторых, культивируют в своих учениках успешность, они не могут проиграть. А вот путевка на журфак должна достаться тому, кому действительно нужна — одному из наших…»

Понятное дело, танк после нескольких выстрелов поехал в ангар, комиссия осталась без председателя, председатель без гонорара, зато всё остальное пошло по плану.

Галочка № 2: правильность и боязнь неуспеха — фантазии не помощники.

Роман в двух тетрадках

В одной из школ ко мне перед каждым занятием подходил мальчик и спрашивал: «Когда мы читать начнём?» Он пишет мемуары… По две-три страницы, а в иной день и все пять…

Однажды утром я поняла, почему. Сижу в машине, жду, когда секьюрите кивнёт: «Проезжайте!» Подкатывает белый джип. Из него выходит обритый наголо (такая причёска отлично маскирует лысину) пожилой бизнесмен в блейзере с заплатками на рукавах и золотом пенсне. Молча открывает заднюю дверцу. Из салона на подножку, с подножки на асфальт молча спускается «романист», встаёт на цыпочки и тянется за рюкзаком, в котором лежит тот самый роман в двух тетрадках.

Молча кивает папе, тот молча кивает в ответ и садится в машину, а мемуарист бредёт мимо шлагбаума, волоча за собой рюкзак с рукописью…

Галочка № 3: мемуаристика — инструмент для построения комфортной среды вокруг своего Я. Вы не считаете, что это цель актуальна в любом возрасте?

Психология турникета

Мы с младшим штурманом ходим в кружок по естествознанию. Мы — потому что преподаватель предложила сидеть на занятиях, чтобы не отвлекался. Минус — это перечёркнутый плюс: по дороге домой мы успеваем обсудить всё, что видели и слышали (хоумскулеры, думаю, это поймут слёту).

Но сначала я, как все, села в коридоре. Знаете, как это бывает: чада образовываются, а взрослые коротают время с айпадами и планшетами (интересно, откуда дети берут эту манеру утыкаться в гаджет?), изредка названивая.

Один монолог я записала дословно, потому что он меня потряс своей драматургической силой.

— Анна Ванна! — и дальше пулемётной скороговоркой: — В три тридцать я Юрусю заберу со школы и вы его отведёте в исторический музей на двухчасовую экскурсию по Василию Блаженному, а я завезу Ларусю на рукопашку. Потом вы ведёте Юрусю на шахматы, а я Ларусю на фольклор, потом Юрусю на футбол, прошлый раз тренер очень ругался, мы опоздали на полчаса, а Ларусю по пути забросить к репетитору литовского…

Интересуюсь осторожно: «Вы из Прибалтики?» — «Нет, просто это самая приличная школа в нашем районе и до неё всего минут сорок, если без пробок…»

Даже не берусь предположить, во сколько заканчивается рабочий день Юруси и Ларуси, я сейчас только хочу обратить внимание на глаголы: забрать, отвести, завезти, забросить… «Почта России», конечно, с таким графиком перевозок и доставок не справилась бы, но тут ведь не посылка, не бандероль…

Раньше этот кружок был бесплатный, и коридор пустовал, потому что дети приходили на занятия с родителями (в голосе преподавателя, рассказывавшем об этом, — грусть), вместе садились, слушали, писали, шли на экскурсию… Сейчас — за полугодие пять тысяч, для кого-то пустяк, но из прежних ребят уже никого. Нынешних доводят до двери классной комнаты, две трети взрослых остаются в коридоре, а треть уходит и возвращается строго по расписанию, к окончанию занятий, самые бдительные названивают прямо во время занятия с вопросом «Ты скоро?».

Я не отклонилась от темы. В мастерской писателей-историков уже на втором-третьем занятии видно, кто сам по себе, а кто с семьёй ищет вдохновение для работы над книгой (рассказом, историей). Помимо школ с турникетами и шлагбаумами есть и сельские школы, с одной такой мы работаем в дистанционном режиме. Но об этом — в следующий раз.

А пока вернёмся к частной школе. Тут прощальная гастроль — презентация сделанного, чаепитие. Прошу: «Уважаемые взрослые, помогите своим детям дописать первую в их жизни книгу!». Вежливое, отстранённое недоумение (в прайсе такого нет). И — ни одного вопроса о том, как это сделать, что уже успел ребёнок. Это тоже, что и в монологе с Анной Ванной. То, что я про себя называю «психологией турникета»: забрал, довёл, довёз, забросил…

Галочка № 4: мы не рядом, мы — вместе. Разве это тоже, что и инвестиции в будущее?

• Скоро: часть II. За пределами МКАДа.