«Постковидное пространство»

Через сколько будут известны результаты теста? Симптомы уже явно заметны, осталось только решение врачей. И лингвисты, как доктора, всегда неустанно следящие за любыми изменениями состояния своего пациента, могут подтвердить диагноз, поставив отметку «положительный». Сродни сотням тысяч людей, десяткам стран, наш язык однозначно подвержен коронавирусу и имеет заметные следы отражения болезни. Однако его недуг не прошел ни через две недели, ни через месяц. Даже сейчас мы все еще можем наблюдать за течением болезни: метаморфозами, исчезновением одних симптомов-лексем и появлением новых. Русский язык же далеко не одинок среди прочих в своем положении: например, нездоров и английский.

Еще с первых месяцев 2020 года в обоих этих языках стали появляться неологизмы, связанные с возникновением неизвестного вируса в Китае, позже названного Covid-19. Но вместо изложения хронологии пандемии, о которой читатель итак, скорее всего, осведомлен, и прежде, чем приступать к подробному рассмотрению отражения явления коронавируса на лингвистике и лингвокультурологии, стоит дать толкование термину «неологизм», с которым тесно связана тема статьи.

Что такое неологизмы?

Неологизмы — слова или значения уже существующих слов, появившиеся сравнительно недавно в связи с потребностью в этом языка: например, рассматривая со стороны денотативной теории (где неологизм — слово, обозначающее новое явление), — изобретением, открытием чего-либо. Их можно разделить на несколько основных групп, отражающих продолжительность существования новой лексики: краткосрочные, возникшие однократно, либо же всего несколько раз в чьих-либо текстах или высказываниях, среднесрочные — остающиеся в лексическом запасе языка на некоторое время, а затем «уходящие» из него и долгосрочные — те, которые укрепились за счет активного употребления и обросли новыми формами (автор этой классификации — филолог С. И. Алаторцева). Среди неологизмов, относящихся к теме коронавируса, большинство, однозначно, принадлежат к первой категории, что объясняется невечностью пандемии, или по крайней мере прогнозируемым уменьшением ее масштаба. Например, слово «шашлычники», появившееся в статьях различных изданий («Вести», «РГ», «Медиазона») и прочих текстах весной 2020 года, когда, вопреки запретам правительства Москвы и некоторых других регионов, люди компаниями собирались на пикники, уже не имеет актуальности. А некоторые неологизмы, такие как, например, «расхламинго», «ковидиворс», «карантинка» просто не смогли прижиться в языке. Так, возможно, произошло из-за непривычной, непопулярной в использовании формы каждого из них и сложности в восприятии — значение этих слов трудно угадывается сразу.

Как возникают неологизмы?

После того, как мы разобрались, что такое неологизмы и почему они появляются, обратимся к следующему вопросу: как возникает новая лексика? Каким образом она производится? Существует несколько способов словообразования, и их мы рассмотрим на примере «коронавирусных» неологизмов.

Один из самых распространённых вариантов появления новых слов — сложение основ, обычно либо при помощи соединительной гласной (в русском языке): «инфодемия», либо путём слияния лексем (когда первое слово заканчивается на гласную букву: «коронапаника», «coronavirusing», или второе слово продолжает первое: «ковидиот», «covidivorce»). Этот способ словообразования часто используется, потому что неологизмы, образованные за счёт него, как правило, понятны сразу. Две основы в слове дают возможность вложить в него много информации, обозначить связь лексемы с явлением или предметом: корни такого неологизма отражают детали, особенности, наименования того, что послужило причиной его появления.

Например, возьмём слово «коронакризис».

Первая основа: «корона» — сокращение от «коронавирус».

Вторая основа: «кризис» — слово, чаще всего встречающееся в контексте экономики, политики и медицины, согласно толковому словарю Ожегова, обозначающее «расстройство» экономической жизни или переломный момент для чего-либо.

Можно догадаться, что слово «коронакризис» обозначает социально или экономически кризисную ситуацию для страны/мира во время пандемии коронавируса.

В списке русских и английских неологизмов, образованных по принципу сложения основ, просматривается одна важная особенность. Она состоит в том, что наиболее используемые первые, главные части лексем — «корона/corona», «ковид/covid» и «карантин». Неологизмов, имеющих в начале одну из перечисленных основ, гораздо больше, чем с какими-либо другими словами на этом месте. «Корона» и «ковид» являются синонимами, а вместе с «карантином» они представляют из себя «родительские элементы» всей короналексики. Исходя из этой мысли, можно сделать вывод, что перечисленные словообразующие основы выявляют центральные темы новой лексики, те, которые более остальных нуждаются в неологизмах.

Одним из способов создания «коронавирусных» неологизмов также стал и вариант с обыгрыванием новых значений через подставление в привычные формы слов других корней: «коронойя» от «паранойи», «корониалы» от «миллениалы», «caremongering» от «scaremongering», «zoombombing» от «photobombing». При этом замещается какая-либо часть лексемы (чаще начало), что меняет её на разных уровнях, включая смысловой, однако остаётся и ощущается аллюзия.

Помимо этого, среди неологизмов удалось выявить образованные приставочным, суффиксальным способами, а также за счёт конверсии (прилагательное «ковидный» переходит в другую часть речи — существительное, обозначая человека, больного созвучной по названию болезнью). Однако по сравнению с вариантами словообразования, названными и описанными выше, они представляют, по моим наблюдениям, менее значимую часть.

Неологизмы и время

Объединяет же все новые слова, образованные по-разному, и лексемы, которые стали употребляться в новых значениях, то, что обществу требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к ним. К тому же, не у всех неологизмов, связанных с темой коронавируса, есть аналогия, благодаря которой обычно приобщение к языку становится проще. Мысль о взаимодействии времени и новых слов и о влиянии первого на второе, хорошо иллюстрирует изменение актуальности различных вариантов названий вируса, в какой момент развития пандемии каждый из них применялся наиболее широко.

Чтобы увидеть, как общество привыкало к наименованию нового явления, стоит обратить внимание на частотность запросов в поисковиках Яндекс и Гугл с начала 2020 года по его конец, в которых фигурируют ключевые слова «covid-19», «coronavirus», «2019-nCoV», «covid» и «corona» (или созвучные слова в русском варианте). Хорошо просматривается тенденция упрощения названия вируса. Так с января по март среди поисковых запросов преобладало «2019-nCoV» научное, совершенно непонятное наименование, уступившее первенство в феврале–марте «covid-19» и «coronavirus», которые в начале лета сменились на краткое «covid». Последней, наиболее используемой формой на настоящий момент стало слово «corona». Эту же особенность подтверждает и опрос, проведенный автором статьи, о взаимодействии общества с неологизмами, участниками которого стали люди различных возрастных и социальных групп. Набравшими большее количество голосов ответами на вопрос «какое наименование вируса вы используете чаще всего?» стали «корона» (49,2%), «ковид» (27,7%) и «коронавирус» (18,5%). Такую последовательность можно объяснить тем, что люди осваивались, привыкали к новому явлению и его обозначению и в итоге стали проще относиться к названию болезни и использовать для ее обозначения до этого уже существовавшее слово, знакомое и привычное. «Corona» или в русском варианте «корона» — уже не нечто неизведанное и страшное, а вполне близкое понятие, несколько отдаленное за счет простоты своей формы от научного явления.

Власть слова и власть над словом

Итак, сказанное выше даёт некое представление о том, как мы формируем новую лексику и влияем на неё: отбираем те неологизмы, которые будем использовать, и забываем про появившиеся, но не встретившие должного внимания, упрощаем, разделяем за счёт частоты использования на более/менее важные. Но ответ на один вопрос лишь приводит к новому: а как тогда язык влияет на нас?

Нечасто сразу же после своего возникновения неологизмы начинают употребляться в устной речи: для начала они обретают в нашей жизни большое значение другим образом — эти слова используются СМИ, транслируются сообществами в соцсетях, известными личностями и правительствами стран. Новая лексика так не только популяризируется и укрепляется в языке, но и обретает контекст.

Например, в заголовках материалов интернет-изданий и самих текстах прослеживаются негативные ассоциации: «Коронавирусный удар» или «Худшее впереди. Как Европа выходит из коронакризиса», «Coronavirus: <…> winners and losers» («Коронавирус: <…> победители и проигравшие») — статьи RT, BBC и the Guardian. Все эти фразы отсылают нас к идее борьбы, неперспективного будущего. Та же проблема контекста, ассоциаций неологизмов, вызывающих тревогу и другие негативные ощущения, заметна и в высказываниях известных личностей, правительств государств. Из-за метафор войны и смертельного врага, часто используемых, например, Путиным, Трампом, премьер-министром Великобритании Джонсоном, новая лексика, как и само явление, начинает угнетать.

«Invisible enemy» (перевод с англ. — невидимый враг) — фраза, произнесенная бывшим главой США не менее 44 раз за период с начала пандемии до сентября 2020 г. на выступлениях с речью о вирусе и ограничениях. Не очень оптимистично звучит «deadly enemy» (смертельный враг) — обозначение коронавируса от Бориса Джонсона. Ярким было и сравнение вируса с половцами и печенегами президентом России, облетевшее весь интернет.

Однако возникновения такого страха можно избежать при нейтральных по оттенку контексте, метафорах, как, применённые датской королевой Маргарете II, «damming of coronavirus» (перевод с англ. — отгораживание плотиной от коронавируса) или сравнение распространения вируса с кругами по воде («rings in the water»).

Иначе же, помимо отторжения людьми неологизмов и всего, что связано со «страшной» темой, происходит и реакция языка: он стремится к «смягчению» особо неприятных, часто употребляемых слов. Так, наименование вируса в английской версии меняется на «rona» или «aunt/miss Rona» (тетушка/мисс Рона), а «flattening the curve» (выход на плато — замедление распространения болезни) превращается в «cattening the curve» от слова «cat», вызывающее, в большей степени, только положительные ассоциации из-за того, что коты — домашние животные, которые пробуждают в людях своим внешним видом и поведением, например, лаской, игривостью умиление и любовь. Такие неологизмы и словосочетания напоминают исходные формы, но звучат более мягко.

Новая лексика меняется из-за потребностей людей: при ощущении надобности носители языка перекраивают её, но вместе с этим и само общество не остаётся прежним — на него влияют смыслы и формы слов, их контекст, аллюзии.

Итак, наше восприятие какого-либо предмета или явления тесно связано с тем, как он отражен в речи (хотя для начала именно мы сами определяем качества и характеристики лексем). И потому в большой степени от неологизмов, которые появились к этому времени и все еще продолжают возникать, зависит ощущается ли в лексике, связанной с коронавирусом, болезненность или же это что-то другое.