Зачем нужны богословы?

Дмитрий Гасак, первый проректор Свято-Филаретовского православно-христианского института:

Свято-Филаретовский православно-христианский институт был создан ещё в советское время, чтобы давать высшее богословское образование всем желающим. Тогда, 30 лет назад, занятия проходили на квартирах, а имена студентов из соображений осторожности не называли даже по телефону. Сегодня в СФИ ежегодно обучается более 500 студентов — это обычные люди, которые ходят на работу, воспитывают детей, нередко уже имеют одно или два высших образования и стараются в свободное от работы время делать что-то доброе не только для себя. Почему эти люди решили снова сесть за парту, чему они здесь учатся и сколько таких наберётся в современном российском обществе.

Какие специалисты выходят из богословских вузов? Куда они идут работать?

Теология — это не профессия. Наши студенты, как правило, получают второе образование. Профессию они уже имеют и работают в совершенно разных областях. Богословское образование им нужно «для души», ради возможности служения Богу и ближнему, которое может и не носить профессионального характера. Человек может работать на светской работе и при этом помогать другим людям открывать для себя смысл христианской веры и жизни. Скажем, быть катехизатором, миссионером, проводить просветительские встречи, участвовать в христианском воспитании детей. Он может преподавать в вузе или школе, работать журналистом и так далее.

Мы исходим из того, что жизнь человека не ограничивается работой. И образование нужно не только для работы. Оно нужно для человека. Человек получает образование, чтобы быть более разумным, совершенным, опытным, а не просто натасканным на решение конкретных задач. Образование в собственном смысле слова не предполагает подготовку сугубо для исполнения того или иного ремесла.

Кто приходит учиться богословию?

Приходят те, кому это важно и интересно. Люди устали от всякой утилитарности — от того, что их учат как ремесленников, без нацеленности на дух и смысл, за исключением, может быть, языка — да и к его изучению подход скорее функциональный, его изучают не столько чтобы познавать другую культуру, сколько ради контактов на международном уровне. Многие от этого устают и как бы просыпаются, понимают, что всё-таки человек — личность, в нём есть образ Божий, он не просто функция в некоем общественном организме, и интересы у него значительно глубже, и призвание его более высокое, нежели просто приносить пользу в нефтяной или автомобильной отрасли.

Можно ли говорить о росте интереса к такому образованию?

Теперь, когда константиновский период истории закончился и большинство стран себя не позиционируют как христианские, и наше государство официально тоже светское, христианское образование, конечно, не будет массовым — оно всегда будет элитарным. Когда-то Осип Мандельштам сказал замечательные слова, что «теперь всякий культурный человек — христианин». Это относится и к нашему времени.

Но поскольку интерес к мировоззренческим основам у молодых людей сегодня всё-таки возрастает, то растёт и интерес к христианскому образованию, которое, несмотря на произошедший культурный разрыв, для нашей страны традиционно. Вопрос о том, каким оно должно быть в XXI веке, остаётся острым. Тем более в нашей стране, где это образование фактически создается заново, вместе с возрождением православной церкви на совершенно новом для неё историческом этапе.

Какие предметы изучают богословы? Что в программе?

Христианский вуз предполагает в первую очередь не просто обучение христианской истории, искусству, литургической традиции, а помощь в совершенствовании своей христианской веры. И уже в связи с этим — история, богослужение и так далее. Наши студенты открывают для себя все ценности христианской культуры постольку, поскольку они понимают это изнутри, будучи верующими церковными людьми. Далеко не везде соблюдается именно такой подход к образованию. А ведь человек, получающий христианское образование, должен обретать более совершенную, более испытанную веру. Сталкиваясь с современными научными знаниями, например, о происхождении мира, он не должен падать в обморок от того, что физика говорит не то же, что сказано в первых главах книги Бытия. Он должен понимать язык и Священного писания, и научных открытий, отдавая себе отчёт в том, что современная наука не опровергает Библию, так же как Библия не опровергает науку.

Богословское образование — гуманитарное. И в том смысле, что христианский университет учит видеть мир, человечество, самого себя, понимать, кто такой человек — интерес к этому будет всегда. В нашей стране есть особый голод, потому что она несёт на себе тяжелейшие последствия антихристианской политики. Гуманитарное оно и потому, что включает не только богословские дисциплины, но и философские, и исторические предметы, и языки, и даже практику милосердия — опыт самой разной помощи в больницах, хосписах, домах престарелых. Это позволяет не только думать, скажем, об антропологии, но и иметь отношение к живым людям, которые нуждаются в помощи.

Часто думают, что религиозная направленность высшей школы заведомо означает редукцию, понижение академического уровня. Обоснованы ли такие опасения?

Если говорить о качестве богословского образования, то среди христианских школ, безусловно, есть и те, которые учат по большей части лишь обрядовой стороне церковной жизни, но есть и другие — всегда нужно разбираться. После полного разгрома образовательной системы Российской империи, а стало быть, и церковной образовательной системы, на пустом месте не могут сразу возникнуть выдающиеся богословские школы. Тем не менее, я знаю школы хорошего уровня.

Какова ситуация в России с богословским образованием? Какие есть вузы, удовлетворяет ли их количество потребности общества?

Дмитрий Гасак: В сфере высшего богословского образования есть учебные заведения, которые устроены религиозными организациями, в частности, Русской православной церковью, а есть светские факультеты, кафедры и вузы христианской направленности. Я считаю, что такое многообразие для нашей страны — большой плюс. Хорошо, что государство предоставляет разные возможности создания учебных заведений христианской направленности.

В то же время процесс признания «равноправия» богословского образования в нашей стране еще не закончен. Считается, что гонения на христиан, на Русскую православную церковь завершились на рубеже 80-х и 90-х годов, после празднования Тысячелетия крещения Руси, однако понадобилось ещё чуть ли не тридцать лет для того, чтобы теология была признана как научная специальность: напомню, что это произошло только в прошлом, 2017-м, году, через сто лет после Октябрьского переворота. Это о многом говорит. Да и само её признание не означает, что у нас появилось богословие на уровне XXI века — его ещё предстоит создать.