Как пережить смерть питомца

В начале апреля этого (2022) года у меня умер кот. Его звали Отис. Он был самым лучшим котом на свете. И в этой статье я хочу рассказать об опыте, который я пережила в связи с этим событием, о том, что помогало мне справиться со смертью животного, что я чувствовала в связи с этим, и о том, что хотела бы сказать людям, чьи питомцы еще живы, и людям, чьи близкие потеряли питомцев.

Зачем я это делаю?

Во-первых, я не буду скрывать, что это для меня своего рода терапия: осмысление того, что мне довелось пережить, изложение выводов, анализ ситуации, некое подведение итогов (хоть, возможно, и слишком раннее: прошло всего три недели, но мне хочется высказаться).

Во-вторых, мне кажется, что это может помочь людям, которые находятся в похожих ситуациях: переживают смерть питомца, болезнь питомца, пытаются поддержать близкого, у которого умер питомец.

Когда я находилась в двух из этих ситуаций, то гуглила: как помочь себе, как помочь своему близкому. Поиск выдавал только самые базовыые советы: не обвинять, не обесценивать и так далее. Это, конечно, действительно так, обвинять и обесценивать нельзя, но мне не хватало более личных и подробных историй.

Возможно, моя станет такой для вас. Возможно, вам полегчает от мысли, что кто-то чувствовал вещи, через которые сейчас проходите (или будете проходить, потому что, увы, большинству владельцев животных придется хоронить своих любимцев) вы. Я буду этому очень рада.

В-третьих, я хочу предостеречь людей, чьи питомцы живы, от моих ошибок.

Дисклаймер. Все нижеизложенное — сугубо мой, личный опыт, то, как было лично у меня. Это не истина в последней инстанции, не мнение психолога, зоолога, ветеринара. Это личный опыт конкретного человека. Пожалуйста, учитывайте это.

Что случилось?

Отис появился у нас, в нашей семье (я и мои родители) семь лет назад, в 2015 году. Он тогда был уже довольно взрослым, мы взяли его не котенком, а подростком, ему было, если мне не изменяет память, четыре-пять месяцев, возможно, даже полгода. Отис — сфинкс. Родители взяли его у заводчицы за тысячу рублей, заводчица сказала две вещи: под кастрацию и кормить хорошим кормом. Ни родителей, ни бывшую школьницу-меня это не насторожило, мы просто не знали, что это может означать что-то плохое.

Отис был чудесным котом. Очень ласковым, очень спокойным. Впервые в жизни я узнала, что он может шипеть и отбиваться лапами, когда родители завели собаку, и она начала до него докапываться — Отис шипел, бил ее лапой и убегал. Со мной, с нами — это была воплощенная нежность.

Он спал со мной под одеялом, трогал меня лапой за лицо, чтобы я его туда пустила. Спал со мной на подушке и трогал меня лапой, чтобы я повернулась к нему лицом и обняла, а не спала к нему спиной. Он был очень умным и понятливым. Ему можно было спокойно сказать: «Отис, уйди с дивана, пожалуйста», — и он уходил и спокойно ждал, пока я его расстелю. «Отис, выйди из комнаты, пожалуйста», — и он бежал к тебе. Его можно было поманить, и он запрыгнет на колени.

Он всегда мурлыкал, когда его обнимаешь и гладишь. Он был нежный наощупь, теплый, ласковый, любопытный. Когда мы с семьей собирались на кухне, он всегда сидел с нами. Он постоянно на меня смотрел, как я что-то делаю, а когда я смотрела на него — он медленно моргал. Я читала, что на языке кошек это означает доверие и любовь.

Он был для меня источником радости, тепла, нежности. Ежедневной дозой радости, которая просто есть, тебе не нужно для этого ничего делать, она просто существует, ты просто можешь повернуть голову, увидеть это розовое создание на своем диване, и у тебя потеплеет на сердце.

Он никогда не проявлял агрессии. Вообще никогда. Даже когда в последние месяцы его жизни я делала с ним очевидно неприятные медицинские процедуры, запихивала в него силой таблетки, ему это очевидно не нравилось, но он просто пытался уйти. Он ни разу в жизни меня не поцарапал.

Его здоровье никогда, вообще никогда не вызывало у меня никаких подозрений. Вообще, совсем, никак. Он был толстый и крупный. Он много и с аппетитом ел, настолько, что родители даже настояли, чтобы я стала выдавать ему суточную норму корма, рекомендованную производителем, а не сколько он захочет. Он всегда давал себя гладить, не стремился к одиночеству, то есть, не было признаков, что ему больно. У него не было абсолютно никаких проблем с глазами и кожей, свойственных сфинксам. Он казался абсолютно здоровым. Поэтому у ветеринара он был только единожды, когда его кастрировали. Тогда же нам сказали (я при этом не присутствовала, но папа мне рассказывал), что у нас прекрасный, здоровый кот.

Единственное, что беспокоило — у него пахло изо рта и были некрасивые, желтые зубы, но это никак ему не мешало, а запах изо рта казался мне нормальным явлением: у всех животных, которых я знала до этого, пахло из пасти. (Сейчас я знаю, что это не нормально.)

Дальше будет рассказ об его болезни и смерти. Сухой рассказ без эмоций, об эмоциях будет ниже, в другом разделе.

В феврале этого года он резко стал хуже есть. Раньше он съедал всю свою порцию и обычно просил добавки, а теперь ему стало хватать только дневной порции, рекомендованной производителем. Потом он стал есть только половину порции. Это совмещалось с запором: раньше у него стул был как часы, каждый день, здоровый и оформленный, даже диарея и рвота были крайне редким явлением. Теперь он стал испражняться раз в два дня. Когда он однажды не испражнялся три дня, я запаниковала и настояла, чтобы его показали ветеринару.

Ветеринар назначила лекарства для стимуляции работы кишечника и остановки тошноты, Энтеросгель, мазь для десен (у него были воспаленные десны, и мы с семьей долго думали, что самая вероятная причина его плохого аппетита — боль в зубах) и предложила потравить глистов, потому что глистов травили тоже только один раз, когда он был котенком. Также ветеринар сказала, что желательно сдать общий и биохимический анализ крови.

Это была моя первая ошибка: я не сделала этого сразу. Скорее всего, стоило, но доктор сказала мне, что можно сначала пропить курс лекарств, посмотреть, не изменится ли его поведение, а если не изменится — тогда уже сдавать анализы и смотреть, что происходит у него внутри. Кот абсолютно не выглядел страдающим, нуждающимся в срочной помощи. Он похудел, но похудел только до нормы: раньше был семь килограммов, а стал пять. Единственными симптомами оставался плохой аппетит и запор, вел он себя как обычно (он всегда был флегматичным, лежебокой, а не любителем игр и активности).

Я прошла с ним этот курс лекарств, но ничего не изменилось. Понесла на прием к врачу снова. Она назначила смену корма и биодобавки для стимуляции аппетита, сказала, что теперь уже точно нужно идти на УЗИ и сдавать анализ крови.

Буквально на следующий день после второго приема у ветеринара коту поплохело. Он перестал есть совсем. Я сильно испугалась, настояла, чтобы на УЗИ мы записались на ближайшую дату (изначально планировалось пропить курс биодобавки, поменять корм, а там уже смотреть, как дело пойдет). Кота пришлось кормить с рук насильно. Тогда же у него стало меняться поведение во все более и более вялую сторону. Появилось третье веко.

На УЗИ выяснилось, что проблема у кота с почками. Одна почка уже почти полностью перестала снабжаться кровью, предварительный диагноз поставили — поликистоз, возможно, новообразование. На следующий день я пошла с результатами УЗИ к врачу. Она сказала прямо сейчас нести кота в клинику, сдавать анализ крови.

Оказалось, что у него терминальная, последняя стадия хронической почечной недостаточности и зашкаливающие показатели биохимического анализа крови. Что это было его генетическим заболеванием с самого рождения: почки работали неправильно, и когда пределы прочности организма и почек были исчерпаны — коту поплохело. Не ел он, потому что его тошнило из-за того, что почки не справлялись со своей работой и выводить вредные вещества из организма, из-за этого же он чувствовал слабость, а из-за увеличенной почки, давящей на внутренние органы — боль.

Ветеринар сказала, что в такой ситуации либо усыплять, либо на капельницы по восемь часов в день и попытаться побороться за его жизнь. Усыпление для меня неприемлемо, и я выбрала капельницы.

После первого дня капельниц состояние кота не сделалось лучше, напротив, ему стало хуже. Раньше он ходил — теперь он мог только ползать, буквально ползать, на локтях лап. Описался под себя, хотя никогда раньше у него не было проблем с лотком. Он просто теперь не мог до него дойти. Сам он не ел, только немножко пил, я кормила его с пальцев, насильно.

На второй день капельниц, через несколько часов после них, дома, он умер.

Для тех, чьи питомцы живы

Ребята, дорогие, хорошие! Пожалуйста, пожалуйста, не повторяйте моих ошибок. Цена этих ошибок — огромная психологическая боль и ручьи слёз; цена этих ошибок — возможно, смерть вашего питомца. Пожалуйста, не будьте так, как я.

Во-первых, пожалуйста, делайте фото и видео со своим питомцем. Вы не представляете, как мне больно сейчас оттого, что у меня не было привычки его фотографировать. У меня вообще нет привычки фотографировать что-либо, я не визуальный человек в этом плане, ну вот не сложилось. И это ужасно больно: он жил со мной семь лет, последние два года — только со мной, родители переехали за город, и у меня так ужасно мало фото с ним.

Самые лучшие фото, фото, приносящие облегчение, приносящие светлую грусть и печальную радость — это фото, где мы вместе. Их у меня всего две. Представляете? Всего две. На одной я глажу его, и видно мою руку, а на другой — совместное селфи. От этих фото мне делается немножко легче, потому что это словно вещественное доказательство: вот, он был здесь, он был здесь, со мной, у нас были счастливые и радостные моменты, мои руки помнят нежность его кожи, помнят, как он прижимался мордочкой и утыкался в нее носом, помнят, какая наощупь его мордочка, ушки, носик, лопатки, лапки, подушечки на лапах. Это было. Я и мой кот — мы были.

Пожалуйста, делайте такие фото. Это запечатленные мгновения радости и счастья с вашими питомцами. Это важно. Правда, важно. Часто мы не ценим своих питомцев: ну кот и кот, живет рядом и живет. И это нормально! Так и должно быть, на самом деле. Просто… Делайте фото, пожалуйста.

Запоминайте эти моменты радости, сохраняйте вещественные доказательства того, что они были, потому что потом очень легко эти радостные, но такие обыденные воспоминания (ну подумаешь — пришел домой и погладил кота, ну кто это запоминать будет, и я сейчас даже не иронизирую) заменяются болезненными и печальными воспоминаниями об его болезни и смерти. Пожалуйста, не дайте этому произойти. Запоминайте радость. Фиксируйте радость. И, конечно, проводите время со своими любимцами.

Во-вторых, пожалуйста, пожалуйста — проверяйте здоровье ваших животных, даже если они не вызывают беспокойства прямо сейчас. Да, я понимаю, что это должен делать, по идее, любой ответственный владелец животного, и я понимаю, что это ошибка с моей стороны, со стороны моей семьи, но давайте честно: все-таки очень немногие это делают. Так вот, это ошибка. Проверять здоровье питомца — нужно. Любую болезнь, человеческую или звериную, легче предупредить, чем вылечить. Потратить условные пять тысяч на анализы и УЗИ раз в полгода — это не так много, в конце концов.

В-третьих, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста: бегите к врачу сразу, как только в поведении вашего питомца произошли тревожные изменения. Пожалуйста. Животные — не люди, они не скажут: «Блин, что-то меня подташнивает, но вроде не сильно, попробую поесть». Они просто поедят, как ни в чем ни бывало.

Болезни, особенно болезни внутренних органов, развиваются медленно, постепенно, исподволь. Если есть изменения в поведении и тем более во внешнем виде питомца — значит, болезнь уже вступила в достаточно серьезную стадию, поэтому ноги в руки и к врачу. Пожалуйста. Это может спасти жизнь вашему зверю.

В-четвертых, пожалуйста, сдавайте сразу анализы. Это была жирная, ужасная ошибка с моей стороны: мне нужно было сразу сдать анализы, а я понадеялась на то, что сейчас мы дадим коту таблетки, и все станет хорошо. Возможно, если бы еще в феврале мы с котом сдали анализы и сразу поняли, что надо лечить почки, его удалось бы вывести в состояние, когда животное с ХПН можно поддерживать лекарствами.

У моей подруги кот с ХПН, ему дают лекарства, возят к врачу, кормят специальным кормом, и у него все хорошо. У нас могло бы быть так же. Могло и не быть, да, потому что у кота подруги ХПН другого происхождения, у моего кота ХПН генетическое, у него с рождения почки работали неправильно, но все равно: анализы и УЗИ очень важны. Они покажут, что конкретно с котом не так, какой внутренний орган дал сбой, где повреждение.

Потому что даже самый гениальный врач-ветеринар не обладает рентгеновским зрением и не может по визуальному виду точно сказать, что с животным не так. У него просто побольше специальных знаний, но он не волшебник и не чародей. Облегчите ему работу — сдайте анализы и точно узнайте, какой орган требует лечения, не тыкайте пальцем в небо и не теряйте драгоценное время. Пожалуйста.

Как заботиться о болеющем питомце и не сойти с ума

Я два месяца ухаживала за Отисом. Все это время меня просто размазывало адской, сумасшедшей тревогой, я не могла толком работать, не могла толком есть, я постоянно, круглые сутки, с редкими-редкими проблесками, тревожилась. Мне все говорили, что я себя накручиваю, что он просто стал хуже есть и ходить на горшок, а я все равно адски тревожилась. Я не хочу сказать, что я что-то «предчувствовала», нет, у меня просто тревожный склад характера, но суть в том, что мне очень тяжело давался уход за болеющим котом.

Под конец этого периода я выработала кое-какие стратегии совладания с этой дикой тревожностью, и вместо тревоги у меня включился злой и резкий юмор, что-то вроде злой решимости, мол, я вылечу тебя, задница лысая, хочешь ты этого или нет. К сожалению, мне не довелось опробовать эти стратегии на длительной дистанции: буквально через пару дней после того, как у меня включилась злость и юмор, выяснилось, что с Отисом все очень плохо, и вопрос стоит о сохранении его жизни, даже не лечении и не ремиссии, а просто чтобы он не умер.

Но вот к каким выводам я пришла, и они кажутся мне полезными, потому что давали мне облегчение.

• Жесткий запрет на нервный поиск симптомов.

Я совершала классическую ошибку тревожного человека: видела то, что казалось мне новым симптомом, гуглила его, читала про всевозможные ужасы и строила догадки, что же с моим котиком.

У меня было миллион предположений: у него болят зубы, у него глисты, у него гастрит, у него отит, и из-за этого у него болят челюсти и голова, и поэтому его мутит. В итоге это оказались вообще почки, на которые я не думала даже близко. Вывод? Гугление симптомов не дает ничего. Вообще ничего. Точную информацию дадут анализы, которые четко и конкретно покажут, что с животным не так, и помогут назначить конкретное, направленное строго на проблемную зону, лечение.

Я понимаю, как сложно отказаться от нервного гугления, сама через это проходила: понимаю, что врежу этим себе, врежу сильно — и все равно это делаю. Мне здесь помогла, во-первых, логическая цепочка: ну вот, допустим, я нашла какой-то диагноз, который кажется мне верным. И что? Я с этим буду что-нибудь делать? Нет, я не настолько глупая, чтобы делать что-то с котом, которому и так плохо, без четкой рекомендации врача. Я могу только озвучить симптом и свои предположения врачу. Следовательно, стадию «нервное гугление» можно пропустить и просто озвучить симптом врачу, не тратя при этом целый моток своих нервов.

Второе, что мне помогло — записывать симптомы, потому что это давало ощущение контроля. Я увидела симптом — я что-то с этим сделала, зафиксировала, чтобы потом сообщить доктору. Это успокаивало желание деятельности, зудящее желание «что-то делать, бежать, спасать, помогать».

• Максимально четкое разделение сфер жизни.

О чем я говорю: дело в том, что меня просто сводила с ума невозможность отвлечься от кота. Если мне тревожно из-за рабочих вопросов — я могу выйти из рабочего контекста (не заходить на рабочие сайты, выйти из комнаты, где я работаю) и погрузиться в контекст другой сферы своей жизни — дом, быт, семья, друзья, творчество, увлечения. И это приносило облегчение. С котом так не получалось, потому что он всегда был со мной, а отселять от себя болеющее животное — ну блин, ну это жестоко.

Поэтому я для себя решила следующее: коту максимально плевать, с какими эмоциями я его лечу. Коту не станет лучше оттого, что я над ним перманентно трясусь и нахожусь на грани истерики большую часть времени. Коту нужны конкретные действия — визиты к врачу, лекарства, кормление, уход. Эти действия я могу делать спокойно и радостно, а могу тревожно и подавленно. Но действия от этого не меняются, результат лечения от этого не меняется! Меняется только мое состояние. А для моего состояния (и для кота тоже, потому что животным вообще не нравится, когда их постоянно нервно ощупывают) будет лучше, если я буду максимально спокойной и уравновешенной.

Эта мысль — о том, что эмоции никак не влияют на содержание деятельности и на результат, а влияют только на мое состояние — очень меня успокаивала и помогала привести себя в более адекватное состояние. Еще помогала мысль, что для того, чтобы проходить через стресс, мне нужно быть максимально спокойной, выспавшейся, полной ресурсов и жизнерадостности, максимально, насколько это возможно.

Поэтому самое полезное и адекватное, что я могу сделать — это провести с котом необходимые манипуляции и… Забыть о нем. Не думать, не тревожиться, переключиться полностью на другие сферы жизни, а к коту вернуться, когда снова понадобятся манипуляции.

В этом помогало четкое проговаривание: «Сейчас я даю коту лекарства. Я чувствую… (перечисление) Все, я дала коту лекарства. Сегодня я сделала для него все, что могла. В следующий раз я дам лекарства завтра. В этой сфере моей жизни я сделала все возможное, теперь нужно уделить внимание другим сферам».

Мысль о том, что другие сферы моей жизни тоже нуждаются во внимании тоже помогала, кстати говоря. Я часто говорила себе: «Для кота я уже сделала все возможное. Теперь нужно позаботиться о себе и своем… (творчестве, своих друзьях, увлечениях, отдыхе, работе)».

• Крепко-крепко держаться за привычное, за свои ритуалы.

Для меня это было ведение дневника. Я четко помню, как села писать дневник — и в этот момент мой мозг буквально отпустило, он расслабился и почувствовал безопасность.

В стрессовых обстоятельствах часто срываешься в «ну какие (подставьте сюда привычные ваши действия), тут такое происходит, мне не до этого». Нет. Лучше, чтобы вам было «до этого». Дайте мозгу кусочек привычного, чтобы он отдохнул, потому что он тут 24/7 выстраивает новую картину мира и новые паттерны поведения, это тяжело, дайте ему передышку — вернитесь к привычному и безопасному. И да, сюда же относится — не выпадать из рабочей рутины, поддерживать себя физически (есть, пить, гулять, общаться с близкими). Я это делала, хотя это было тяжело.

• Организовывать себе радостные моменты даже в стрессе.

Я очень четко и ясно поняла, насколько это, блин, важно. За день до того, как я узнала, что с котом все очень плохо, я лежала в ванне, любовалась певцом, который мне очень нравится, смеялась и переписывалась с близким человеком, и мне было очень хорошо и радостно. И это до сих пор светлое и радостное для меня воспоминание, даже посреди всей этой тревоги, боли, усталости и подавленности, которые окружали меня всю весну.

Я вывела для себя такую формулировку: «Мир и так сам найдет способ, как сделать тебе хуже. Не помогай ему в этом, не делай себе хуже сама. Делай себе хорошо».

Обстановка вокруг и так достаточно стрессовая. Так хотя бы вы сами для себя создавайте что-то не стрессовое, не загоняйте себя тяжелыми мыслями, не позволяйте себе в них вариться, создавайте для себя хоть что-то хорошее, радостное и светлое. Заботьтесь о себе. Мир найдет способ сделать вам больно. Не делайте себе больно хотя бы вы сами. Пожалуйста.

• За болеющим животным гораздо удобнее ухаживать вдвоем.

Банально: один несет переноску, второй открывает двери. Один держит кота, другой проводит с ним нужные манипуляции.

Мне было тяжело одной, и это притом, что у меня были родители, которые время от времени, но подключались, у меня очень спокойный кот, который особо не сопротивлялся запихиванию в него всякой гадости, и мне не нужно было делать с ним ничего совсем уж сложного типа уколов или клизм.

Как диагностировать смерть животного

Это грустный раздел, но я хочу, чтобы он тут был, потому что, когда кот умер, я буквально гуглила «глаза мертвой кошки», чтобы убедиться, и находила на это всякий трэш в поиске. Хочу, чтобы люди, которые готовятся к смерти питомца, могли увидеть эту статью, увидеть хотя бы мой опыт.

Еще раз подчеркиваю: это мой опыт. У других людей и животных может быть абсолютно не так.

Итак, процесс умирания, последние часы.

• Кот был вялый и очень податливый.

«Вялый» означает, что он не вставал вообще, он был полностью податливый, буквально как положишь — так и лежит. Я подкладывала ему под голову футболку, чтобы он не уткнулся никуда носом и не задохнулся, потому что врач мне сказала, что он может задохнуться, потому что у него нет сил поднять голову.

• Он лежал в нехарактерной для себя позе. Все знают, как коты лежат, да? Поджав под себя лапки, или свернувшись в клубок в той или иной степени. Он так не делал, он просто лежал в формате «свалился и лежит».
• Низкая температура тела, он был прохладнее, чем мои руки, я подкладывала к нему бутылки с теплой водой, чтобы его согреть, кутала в одеяло.
• Кожа потеряла эластичность.

То есть, оттягиваешь кожу, а она остается в складке, не возвращается на место. Если вы потянете себя за кожу на руке — она с трудом поддастся и вернется на место, а у него поддавалась легко и оставалась в складке. Я думала, что это потому что он резко и сильно похудел, но нет, это признак умирания организма.

• У него были судороги. Это выглядит не так страшно, как звучит, он просто подергивался, звуков не издавал. Просто вздрагивал, иногда довольно сильно.
• Его вырвало, хотя рвать было уже нечем. Испражнения и мочеиспускания не было.

Как я поняла, что он мертв.

• Первое, на что я обратила внимание — глаза.

Они подернулись чем-то вроде серебристой пленки, в них появились влажные блики, которых раньше никогда не было. Блики при этом не казались упругими, наоборот, казалось, что если дотронуться до глазного яблока — оно будет податливым.

Я коснулась его глаз, буквально потрогала веки. Он не отреагировал, веки не вздрогнули. Будь он жив — они бы дрогнули хоть немного, ну, любое существо отреагирует на прикосновение к глазам, к радужкам, векам.

Позже я заметила, что взгляд расфокусированный, зрачки разъехались в разные стороны. Это почти незаметно, если не приглядываться.

• У него был раскрыт рот.
• Полностью податливый. Абсолютно. Как глина, пластилин, тесто, подберите любое сравнение. Я взяла его на руки, и его шея покорно улеглась мне на плечо, в его мускулах не было абсолютно никакого напряжения, он полностью, тотально обмяк.
• Я пыталась уловить его дыхание, послушать его сердцебиение, но так сильно волновалась, что не доверяла собственным ощущениям, а прижимаясь ухом к его груди — слышала шум крови в своих ушах, пытаясь нащупать пульс — чувствовала пульсацию в подушечках своих пальцев, поэтому я не могла доверять этим показателям, я слишком сходила с ума от волнения.
• Самое главное, что окончательно убедило меня в том, что он мертв: цвет его дёсен и языка. Он стал таким серо-песочным, потому что слизистые оболочки перестали снабжаться кровью. Мне кажется, что мочка носа тоже побледнела и стала телесной, а не розовой, но я могу ошибаться. Главное, что меня убедило — это десны и язык.

И да, это было ужасно больно, ребята. Правда, ужасно больно.

К чему быть готовым после смерти питомца

Лично мои выводы.

Первое: даже когда вы переживаете потерю, переживаете боль и стресс — проблемы из других сфер вашей жизни вот вообще никуда не денутся, серьезно. Конфликты между вами и близкими людьми, свойственные им особенности характера — никуда не денутся, и они могут дать о себе знать в самый неподходящий момент. Особенности вашего здоровья никуда не денутся.

Когда переживаешь горе, кажется, что весь остальной мир должен временно встать на паузу. Но нет, это не так, и это было для меня грустным и в то же время несколько очищающим осознанием: потому что мир не останавливается, мир продолжает движение, и даже когда тебе больно — в этом есть что-то очищающее. Потому что если мир движется и живет — значит, и ты сможешь, ты не навсегда застыла в этой боли, ты тоже будешь двигаться и жить.

В день, когда умер кот, я потеряла свою банковскую карточку, потому что шла из клиники, неся его с капельниц, по уши в слезах. На следующий день, когда мы его хоронили, мы с мамой попутно заехали в банк, чтобы решить еще одну проблему. И в период болезни кота, и в период после его смерти у меня случались конфликты с близкими. Через несколько дней после смерти Отиса меня скрутило сильной болью в животе. И да, я и в день его смерти, и в день похорон, и в последующие работала, потому что заказы за меня никто не сделает, и подругу подводить — не комильфо.

Второе. Таргетированная реклама и система рекомендаций на сайтах — это зло. Я гуглила симптомы, гуглила, как давать таблетки и суспензию, и после смерти Отиса таргет и рекомендации продолжали подкидывать мне похожие результаты. Это было даже не больно, это было противно: будто на твоей боли наживаются маркетологи.

Третье. Котики. Котики, блин, заполонили интернет. Котики, котики, котики. Котики иллюстрируют мемы, котики фигурируют в постах типа «как позаботиться о себе», в эстетичных и уютных подборках, котики на Ютубе, котики во Вконтакте, котики, блин, везде!

И это не то чтобы меня очень уж ранило (во-первых, у меня был сфинкс, поэтому я не особо ассоциировала шерстяных котов с ним, во-вторых, я же видела, что это не Отис), но порой заставляло грустить и печалиться. Типа «нигде от этих мыслей отдохнуть нельзя, котики, блин, везде». Собачникам проще, кстати, собак в Интернете поменьше.

Четвертое. Реакция близких людей.

Она не всегда будет поддерживающей.

Если ваши близкие тоже любили вашего питомца и относились к нему как к члену семьи — они тоже проходят через процесс горевания и отпускания. Этот процесс разный у всех, и, например, там, где вы хотите близости и утешения в объятиях, ваш близкий хочет одиночество и подумать. Там, где вы пытаетесь принять ситуацию, ваш близкий рвет и мечет и ищет, на кого выплеснуть гнев по поводу случившегося. Этим «кем-то» можете оказаться вы.

Если ваши близкие относились к питомцу холоднее, в духе «кот и кот, нового заведем, велика потеря» — вы можете столкнуться с обесцениванием.

Наконец, ваши близкие могут не переживать того, что переживаете вы, поэтому им может быть непонятно, почему через неделю после смерти питомца вы до сих пор плохо себя чувствуете, ведь уже времечко прошло, пора и честь знать.

Так бывает. И еще разные варианты бывают. Вы не находитесь в вакууме наедине с потерей. Иногда это хорошо, а иногда — совсем нет.

Пятое.

Со временем вы начнете отмечать некие… ну, назовем их «плюсы» того, что у вас нет больше животного. Со мной это происходит. Я замечаю, например, как много времени и нервов высвободилось, когда отпала необходимость ухаживать за котом, или как это удобно, что можно просто покидать в рюкзак самое необходимое, схватить ноутбук и сорваться за город, если хочется, и не думать, чтобы у кота была вода и еда до твоего возвращения.

Пожалуйста, не давайте никаких оценок этому явлению. Понятно, что это не «хорошо» — ей-богу, я бы с удовольствием давала коту любые лекарства, тратила бы на него сколько угодно времени, лишь бы он был жив, и не в тягость мне было позаботиться об его питании и воде! — и это вовсе не плохо, это не делает вас плохим человеком, циником, который радуется, что избавился от обузы.

Нет. Это не так. Это просто жизнь. Ваш мозг отмечает изменения. Некоторые из этих изменений причиняют боль. Другие — нет. Это нормально.

Шестое.

Вы не будете готовы к смерти животного. К смерти, любой смерти, нельзя быть готовым, никогда.

Я понимала, что мой кот — не молоденький, и я даже планировала через пару лет, когда он совсем постареет, завести еще одного котенка или щенка, чтобы пережить его уход менее болезненно.

Потом я думала, что сейчас дадим таблеточку и все пройдет.

Потом я думала, что его можно вылечить.

Потом — что вывести в состояние, когда его можно будет поддерживать лекарствами, и он проживет еще хоть полгода, хоть год, хоть два.

Потом — думала, что он хотя бы доживет до конца капельниц, ведь его силы поддерживают, его организм потихоньку очищают, я кормлю его насильно, ведь должен же прожить хоть на капельницах!

Потом — что он доживет хотя бы до утра.

Я не была готова к его смерти. Меня до последнего швыряло периодически в сумасшедшую, отчаянную надежду: а вдруг прилетит волшебник на голубом вертолете и вылечит его мановением волшебной палочки, а вдруг, ну бывает же медицинское чудо!

К смерти нельзя быть готовым, даже если вы все понимаете, осознаете, что ваше животное скоро умрет, и стараетесь примирить себя с этой мыслью. Вы все равно думаете «не сегодня». А потом «сегодня» просто наступает и вас не спрашивает. Такие дела.

Что я чувствовала после смерти кота

Как ни странно, после смерти Отиса я плакала гораздо меньше, чем до. Последние три дня его жизни я плакала очень много и горько, как еще никогда, кажется, не плакала, плакала, когда ждала его с капельниц, плакала, когда несла его оттуда, плакала, осознавая его диагноз, плакала от ужаса, что он обмочился под себя, плакала от беспомощности, что он куда-то хочет уползти, а я не понимаю, куда, и только зря его дергаю.

После смерти слез было гораздо меньше. Сначала был шок. Я не понимала, что чувствовать, что делать, как себя вести, я просто сидела в онемении. Друзья спрашивали: как ты, чем помочь, а я просто не знала, что ответить. Я не знала, как я, и это меня пугало.

Осознание пришло через тело: я поняла, что мои ладони ноют оттого, что им некого гладить и некого обнимать.

Тогда пришла боль. Вот это осознание: некого гладить, некого обнимать, не о ком заботиться, некому отдавать нежность и любовь — это осознание накрыло меня с головой. Я плакала, много говорила об этом друзьям, говорила-говорила-говорила, выговаривала все, что шло в голову, все хаотичные мысли, иррациональные, рациональные, эмоции, чувства, рассуждения, я говорила все, чтобы внутри ничего не осталось. Вот это чувство, отчаяние оттого, что некому больше отдавать свою любовь, было самым сильным, наверное, самым выворачивающим душу наизнанку.

Еще очень хотелось близости с кем-то. Хотелось, чтобы кто-то был рядом, чтобы кто-то обнял, но я была физически одна, друзья — только на связи через переписку, они из других городов, приехать бы не смогли. Я остро ощущала свое одиночество, ощущала большую, давящую пустоту квартиры.

Очень хотелось быть кому-то полезной, хотелось сделать что-то полезное, кому-то пригодиться, хотелось почувствовать «я не одна, я важна и нужна кому-то». Это выразилось в желании отдать подруге, у которой кот тоже болеет ХПН, корм, который я покупала для Отиса.

Еще была вспышка злости. Сразу на все: на друзей (иррационально, они ничего плохого не сделали и старались как могли), на родителей (они тоже ничего плохого не сделали), на весь мир, на людей, у которых есть питомцы, на людей, которые смеют жить дальше своей обычной жизнью, на врачей, на себя, на всех сразу. Я смогла выразить свою злость спокойно и экологично, чем очень горжусь. Не хотелось бы в тот день еще и с близкими ссориться.

Потом, спустя час, когда я выговорилась и выплакалась, снова пришло опустошение. Захотелось послушать музыку, отвлечься, почувствовать радостные эмоции. Было стыдно за это: у тебя час назад умерло любимое животное, а ты музыку слушать собираешься, серьезно?

Следующие дня эдак три-четыре мои эмоции были примерно следующие:

Я стала очень обидчивой и чувствительной, гораздо обидчивее и чувствительнее обычного. Я старалась выражать это максимально неагрессивно и сдержанно, надеюсь, у меня получалось. Моя подруга, которая теснее всего соприкасалась в этот период с моим состоянием, настоящая героиня.

Было очень одиноко. Очень ощущалась пустота в квартире. Со временем чувство одиночества постепенно ушло, я привыкла, но до сих пор бывают его болезненные проблески.

Болезненное желание завести нового кота хоть прямо сейчас. Я останавливала себя, понимая, что просто ищу замену, что просто хочу вернуть «как было», чтобы мне снова было кого обнимать и о ком заботиться, но ведь это невозможно, другой кот, даже тоже сфинкс, будет другим, с другими повадками, он не сможет стать заменой моему умершему питомцу. Я об этом еще скажу ниже.

Я испытывала сильную любовь к Отису. Я много о нем говорила, высказывала нежность в его адрес, эта нежность разрывала мне сердце, и я говорила, какой он был чудесный, особенный, идеальный, самый лучший на свете кот. Он и правда самый лучший на свете кот. Я до сих пор так думаю.

Сделалась очень поэтичной. Я обычно редко разбрасываюсь какими-то громкими, возвышенными, романтичными словами, но тут мне хотелось это делать, потому что любая смерть, даже если это смерть питомца, а не человека, заставляет тебя задумываться о высоких материях: о жизни, смерти, любви, и я говорила об этом.

Тем более, я тогда, на следующий день после похорон, залпом прочитала книгу стихов одного японского поэта, который как раз на темы любви, смерти и жизни пишет, и многое мне откликалось, заставляя быть еще более поэтичной. Я не стыжусь этого, наоборот, эта поэзия, этот романтизм, мысли, которые пришли ко мне под воздействием этого настроения, очень мне помогли. И стихи помогли тоже. Слово исцеляет. Искусство исцеляет. Серьезно.

Регрессировала в магическое мышление. Опять же, чтобы вы понимали: я материалистка, я всегда за научный подход, максимум моего мистицизма — это симпатия к идее перерождения (и то, я в нее не верю, а просто симпатизирую) и легкий агностицизм, но тогда мне было больно, а магическое мышление помогало справиться с болью через мысль «метафорически он все еще со мной, он будет со мной, пока я его помню и люблю». Даже мелькали мысли о реинкарнации: что когда-нибудь у меня появится кот, которого я полюблю, и это будет перерождение моего Отиса. Эта мысль до сих пор меня до слез трогает.

Я пока не рисковала, но предполагаю, что если мне на глаза попадется какой-нибудь трогательный комикс про питомцев, или стихотворение, то я буду рыдать. Я в принципе над такими комиксами и стихами роняю слезу каждый раз, а тут это еще и станет гораздо более личным.

Очень сложно давались обычные бытовые дела. Первые два дня я вообще не выходила из своей комнаты и даже не вставала из-за рабочего стола, и постоянно забивала свою голову новыми впечатлениями: читала, смотрела, листала ленту, читала стихи, что угодно, лишь бы ни на секунду не оставаться в тишине и пустоте своей головы. Ходить по квартире было больно, потому что каждую минуту ты видишь, что Отиса нет на привычных местах, что он не сопровождает тебя в твоих обычных бытовых действиях. На самом деле, мне до сих пор это тяжело дается.

Да, он мне мерещился. Один раз, проходя мимо приоткрытой двери, я приняла игрушку на диване за него, и представление было настолько отчетливым, что у меня аж сердце подпрыгнуло. Бывает, что я принимаю движение моих волос на периферии зрения за кота, и непроизвольно поворачиваю голову. Иногда до сих пор ищу его на привычных местах машинально. У меня до сих пор стоит его лоток в туалете, и я до сих пор периодически машинально проверяю, полон ли он. Иногда мне мерещится, что полон.

Самые острые эмоции схлынули где-то на четвертый-пятый день. Плюс три дня бурных слез до его смерти — получается семь-восемь дней острых, интенсивных эмоций.

Потом постепенно стало становиться легче: легче заниматься бытовыми делами, легче радоваться, появляются радостные мысли о будущем, ожидание чего-то хорошего (и за это бывает стыдно), возвращаются планы, которые были актуальны до болезни и смерти Отиса. Вернулся аппетит, удовольствие от простых физических радостей, чего не было все эти два месяца совершенно. Сейчас я уже довольно мало говорю об Отисе и даже вернулась к творчеству и хобби, хоть пока и в достаточно урезанном формате.

Восстановление идет. Но до сих пор периодически бывает болезненно, щемяще-грустно и одиноко в квартире, и бывает, что накатывают воспоминания, иногда даже до слез. Мне все еще тяжеловато делать бытовые дела, заставлять себя работать. Но процесс идет, и я думаю, что он идет хорошо.

Что мне помогало и помогает

• Я не запрещаю себе никаких чувств.

Возможно, для кого-то потеря питомца кажется незначительной, но я считаю, что это самая настоящая потеря. Да, возможно, это не так ужасно, как потерять близкого человека, но так или иначе, потеря питомца, как и любая потеря вообще — это как будто дыра в сердце. Да, маленькая, да, не такая огромная и бездонная, какая остается после потери друга, возлюбленного, родителя. Но она все равно есть, и она болит.

Поэтому я не запрещаю себе эмоций и не стыжусь их. Я плачу, если хочется плакать, говорю о коте, если хочется говорить, предаюсь воспоминаниям, если хочется. Я озвучиваю своей близкой подруге, которая всегда со мной на связи, практически все, что чувствую насчет кота, потому что, на мой взгляд, невысказанное, невыраженное чувство оседает у тебя в груди надолго, и его очень больно и трудно потом оттуда доставать.

Я выражаю свои чувства в том числе и через творчество. В том числе, например, эта статья. Я не знаю, как именно это работает, психологи объяснят лучше (переосмысление, переработка печального опыта в созидательном ключе?), но это работает. Это делает боль немного легче, помогает переработать боль в светлую печаль.

• Я стараюсь четко сформулировать, почему конкретно мне больно. Когда понимаешь, где болит, какая конкретно мысль, установка делает больно — ее легче логически оспорить и придумать для нее контраргументы.
• Я плюс-минус понимаю, что со мной происходит и почему.

Ну, например, банально: я принимаю волосы на краю зрения за кота не потому, что это какое-то мистическое вмешательство и явление его духа, а потому, что я привыкла видеть его в этом месте, привыкла, что если рядом какое-то движение — это кот.

Такое трезвое, логичное понимание происходящего очень успокаивает нервы, так что совет: изучайте психологию хоть на базовом уровне, чтобы хоть примерно понимать, как работает ваша головушка.

• У меня прекрасное, принимающее окружение.

Никто ни разу не обесценил мою потерю, меня не заставили грубо выкинуть его вещи, окружающие в основном спокойно относятся к тому, что я временами грущу и до сих пор не могу убрать из туалета его лоток. Мне дают спокойно погрустить и поплакать, меня слушают и сочувствуют. Это чудесно, потому что быть одной, особенно в первые дни после смерти Отиса, было бы очень тяжело.

• Я деконструирую свою вину.

Вот это очень важный и печальный момент. Очень часто, когда животное умирает, хозяин чувствует вину: что не уследил, что недостаточно заботился, что допустил ошибки.

Я считаю, что я сделала для кота все, что могла. В статье этого, возможно, не видно, но правда: я ради него переступала через свой достаточно мягкий и спокойный характер и могла устроить скандал; я по десять раз в день выпаивала его лекарствами; носила его на руках в клинику пешком, в переноске с оторванным ремнем, а котик у меня немаленький, а руки у меня не то чтобы сильные; училась давать таблетки, выпаивать через шприц, кормить с пальцев. Тратила на него свои нервы (много), время, деньги, боролась за его жизнь, сколько могла.

Да, я допустила ошибки — стоило водить его на профилактические осмотры, стоило сразу отправиться на анализы, а не тыкать пальцем в небо, пусть и под руководством ветеринара. Но я осознаю, что я действовала наилучшим образом, исходя из моих знаний на тот момент. У меня первый раз в жизни болело и умирало животное, я первый раз в жизни проходила через это, и делала все возможное, выкладывалась на всю катушку, исходя из своих ресурсов — знаний, навыков, умений, времени, денег — на тот момент.

Еще меня немного успокаивает мысль, что сейчас уже ничего не изменить, а значит, и винить себя незачем. Кот уже умер. Все, точка, эта история закончилась. Все, что я могу — это сделать вывод на будущее о более внимательном отношении к здоровью питомцев и о важности анализов, и не допускать таких ошибок со следующим питомцем, который у меня, вероятно, будет.

Это не значит, что я вообще не испытываю вину, на самом деле. Конечно, испытываю. Порой это мучительно больно: думать, что если бы сразу, с февраля, начали лечить почки — возможно, его бы удалось вывести в поддерживаемую лекарствами ремиссию. Но случилось так, как случилось. Я сделала все, что могла, а сейчас все, что я могу — это сделать выводы, попросить прощения и идти дальше.

• Меня радует мысль, что мой кот прожил хорошую жизнь.

Его любили, тискали, гладили, покупали ему игрушки, кормили, поили, ухаживали за ним. Он был настолько счастлив, насколько мог в своей кошачьей жизни. Да, возможно, под наблюдением врачей эта жизнь была бы длиннее. А может, и нет, ведь это было генетическое заболевание, и, возможно, ему изначально было «на роду написано» прожить именно столько, сколько хватило прочности его почкам. Мы никогда этого, к сожалению, не узнаем. Но меня радует, что он был счастлив и любим, радует, что он просто был в моей жизни — самый прекрасный котик на свете, и эти прекрасные семь лет с ним вместе стоили каждой пролитой мной за последние два месяца слезинки. Правда.

• То, как он умер.

Мне приносит облегчение мысль, что он умер дома, у меня на руках, окруженный заботой, закутанный в одеяло, с грелками под боком, окруженный моим запахом, слыша мой голос, чувствуя себя в безопасности. Меня радует, что мы его похоронили, я положила к нему его игрушки и поставила миску на могилу, а мама в последний раз насыпала ему корм.

В этом процессе было что-то такое очень глубинное, древнее: объединение семьи в момент потери, ощущение близости, дань последней памяти, жест последней заботы. Это успокаивает мое сердце.

• Важный момент. Я не романтизировала кота.

Я романтизировала и поэтизировала его и свою любовь к нему в первые дни после его смерти, но всю его жизнь он для меня был просто питомцем. Да, любимым, да, источником радости, но я никогда не считала его чем-то большим, чем просто питомец.

Я знаю, что есть люди, для которых их любимцы — единственная радость, замена ребенку, ангел-хранитель, лучший друг, единственное существо, которое «будет любить, независимо от того, сколько у тебя денег». Особенно у собачников так часто бывает. Таким людям, скорее всего, потеря дастся тяжелее, потому что они, по сути, потеряли гораздо больше, чем просто питомца.

Я — просто питомца. Просто кота. Любимого, обласканного, важную часть моей жизни, но ничего больше. Эту потерю перенести легче.

• Очень помогала мысль «Да, больше нет важной сферы моей жизни. Но все остальные сферы остались».

Это помогало создать ощущение устойчивости, понимания, что моя жизнь не рухнула, она осталась, по сути, той же, мне просто нужно привыкнуть к отсутствию важной ее части.

• Очень помогает мысль, к которой я пришла за время вот этого стрессового периода ухода за болеющим животным: я не могу вернуть «как было раньше». Такой функции чаще всего просто не существует. Но я могу привыкнуть к новому миру.

К миру, где мой кот болеет, а я должна за ним ухаживать. К миру, где у меня кота больше нет.

Процесс привыкания не всегда дается легко, я все еще часто грущу и ощущаю пустоту в своем сердце и в своей жизни, но мне кажется, что эта мысль более здоровая, чем болезненное желание «вернуть все как было», которому я была подвержена изначально, когда кот еще болел.

Эта мысль часто приносит мне облегчение: например, замечая изменение в моей жизни в связи с потерей Отиса, я часто испытываю печаль, но в ответ на нее я думаю «Да, теперь вот так, теперь в твоем новом мире — вот так», а не испытываю страдание от мысли «раньше было по-другому, я хочу, чтобы было как раньше». Мысль о привыкании к новому миру помогает мне ощущать спокойствие.

• Помогает мысль «будет новая любовь».

Я не найду замену моему Отису. Такого кота больше нет — он умер, и я это понимаю. Но возможно, в будущем я смогу полюбить другого кота. Он будет другим, с другими повадками, другой внешностью, кличкой, с другими привычками, но я буду любить его — как его, как вот это конкретное животное, а не как замену Отиса. Однажды это произойдет. Я в это верю.

• Еще меня успокаивает мысль, что ни с одним питомцем, даже с самым прекрасным, у человека не может быть идеальной духовной связи и полного взаимопонимания с первых дней совместной жизни.

Всегда будет этап притирки, привыкания друг к другу: я буду привыкать к повадкам нового питомца, он — подлаживаться под мои привычки и мой ритм жизни, я буду объяснять ему правила поведения в доме, и так далее.

Эта мысль меня успокаивает, потому что охлаждает мне голову: даже если я сейчас сгоряча, от чувства одиночества, срочно заведу нового кота — я не получу сходу идеального ласкового любимца, я получу этап притирки и привыкания друг к другу. Готова ли я сейчас, с воспаленной после смерти предыдущего питомца психикой, пережить это? Нет. Значит, успокойся и жди, пока будешь готова, когда в тебе накопится достаточно спокойствия, любви и желания дарить эту любовь, чтобы этот этап стал радостью, а не болью.

Что я конкретно делала, чтобы прийти в себя? Сделав заказы, которые пообещала сделать — ушла в небольшой отпуск. Стараюсь как можно больше отдыхать, напитывать себя радостными впечатлениями, которых практически не было последние два месяца, смотреть то, что давно хотела посмотреть, читать книги, слушать любимую музыку, много гулять, хорошо спать и есть. Стараюсь прислушиваться к себе и не давить на себя, грустить, если мне грустно, веселиться, если весело. Удовлетворять свои эмоциональные и физические потребности, насколько могу, относиться к себе максимально бережно и без давления (потому что я знаю, что я к этому склонна, мне волю дай — я с себя начну требовать как с марафонца, когда максимум, что я сейчас могу — кружочек вокруг дома неторопливым шагом пройти).

Как поддержать близкого, у которого умер питомец

Я верю, что это понимают большинство из тех, кто открыл эту статью, но на всякий случай давайте проговорим.

Нельзя обесценивать. Даже если вам кажется, что реакция на смерть животного у вашего близкого несоразмерна, что он слишком убивается — ну, значит, это животное было настолько важно для него, чтобы вот прямо настолько убиваться. Может, на момент смерти животного у него и так жизнь в тартарары летела, а тут еще и любимый зверь умер. Может, это было его единственное близкое существо, единственный источник комфорта.

Человек переживает потерю по-разному, исходя из многих факторов: изначальное состояние психики, отношение к животным вообще и конкретно к этому любимцу в частности, жизненная ситуация, темперамент, умение или неумение справляться со своими чувствами. Практически любая реакция — нормальна, а какая ненормальна — судить не вам, а профессионалам. Не обесценивайте и не ругайте, пожалуйста, это в любом случае сделает только больнее.

Нельзя винить. Скорее всего, человек и так себя ощущает самым ужасным хозяином на свете, и так ищет, где он ошибся, где все можно было бы исправить, скорее всего, он сам себя обвиняет лучше кого угодно. Не добавляйте сверху, пожалуйста, не причиняйте боли.

Что касается рекомендаций: их давать довольно сложно, потому что каждый человек переживает смерть питомца по-разному.

Например, я хотела в основном много говорить про кота, выговаривать свои чувства, фоормулировать их и отвлекаться на то, что меня радует, но не требует дополнительных усилий. Моя подруга, тоже пережившая недавно смерть своей кошки, про кошку почти вообще не говорила и в основном хотела отвлекаться на привычные для нее и приятные занятия. Другая моя подруга обмолвилась, что она в такой ситуации, скорее всего, максимально закопалась бы в работу, чтобы уйти от переживаний и занять чем-нибудь свой мозг. Я сразу выстирала все вещи, которые пахли котом (его кормом, потому что я кормила его с рук, завернув в плед, чтобы не вырывался, и вытирала пальцы о полотенце) и унесла на его могилу миску и игрушки, а моя подруга долго не хотела убирать вещи своей кошки. Все индивидуально.

Поэтому посоветовать можно немногое.

• Старайтесь быть рядом. Старайтесь показывать: я здесь, я с тобой, я тебя вижу и слышу, мне больно, что тебе больно, давай обнимемся и вместе переживем эту боль.

Даже человек, который предпочитает переживать боль в одиночестве, закрывшись ото всех, будет рад мысли, что если нужно — он может позвать, и к нему придут, помогут, услышат, поддержат.

Ваш близкий потерял источник ощущения не-одиночества, источник окситоцина, если на то пошло, и вполне вероятно, что сейчас он испытывает нужду в его восполнении, в ощущении «рядом со мной кто-то есть, я кому-то важен и нужен».

Идеально, если вы физически сможете быть рядом, обнять, помочь с бытовыми вопросами, физическая близость — самый простой способ выразить сопереживание и сопричастность, виртуально, словами, это труднее. Но даже если виртуально — постарайтесь. Будьте теплыми, принимающими, дайте человеку понять, что разделяете его боль, что переживаете за него и готовы быть с ним рядом.

Разумеется, не надо ударяться в крайность «я за тебя так переживаю, так переживаю, что теперь уже ты должен меня утешать». В позиции силы здесь вы, ваш близкий испытывает боль и находится в позиции слабости.

• Не спрашивайте «что для тебя сделать», а предлагайте варианты.

Особенно в первые часы, дни, когда у человека шок и острая реакция. Скорее всего, у него нет сил выбирать и придумывать, как сделать себе лучше, а вот тыкнуть пальцем в предложенное он худо-бедно сможет.

• Прислушивайтесь к его пожеланиям и делайте то, что человек от вас хочет.

Хочет плакать и говорить о любимом питомце — подставьте плечо. Хочет отвлекаться и веселиться — составьте компанию. Хочет побыть один — оставьте личное пространство. В конечном итоге только сам человек может прожить потерю. Вы, его близкий, можете только быть рядом и поддерживать по возможности.

• Постарайтесь не давить.

Процесс проживания потери мало того, что индивидуален, он еще и не линеен. Не требуйте от человека возвращения к себе-прежнему через неделю после смерти питомца, постарайтесь проявить терпение и смириться с мыслью, что он, вероятно, еще долго будет грустить (хотя, возможно, быстро перестанет это показывать).

И да, лучше, на мой взгляд, воздержаться от вопросов «когда планируешь завести нового», «когда ты уже выкинешь его миску». Человек сам разберется, это его решение, его жизнь, ваша задача — просто быть рядом.

• Вместо давления — отмечайте прогресс.

Мне было очень приятно и радостно, когда моя подруга отметила, что ко мне вернулся аппетит (а я этого даже не заметила).

Процесс восстановления после потери, после стресса — может быть довольно длительным, и внешне незаметным. Человек попадает в ловушку, типа: «Ну, подумаешь, вчера два часа проплакала, наткнувшись на трогательный комикс про котиков, а сегодня только пару слезинок уронила. Ведь и то, и другое — плохо, а надо, чтобы было хорошо, надо, чтоб ни слезинки».

Когда близкие отмечают прогресс, положительные изменения — это очень приятно, это создает ощущение, что твои старания научиться жить в этом новом мире без питомца замечают, что ты не стоишь на месте, продолжая бесконечно вариться в горе, а все-таки двигаешься дальше. А это очень приятно и даже вдохновляюще.

• Будьте терпеливы.

Человек, переживающий потерю и стресс, не то чтобы адекватен, может быть обидчивым, чрезмерно чувствительным, раздражительным, плаксивым. Постарайтесь относиться к этому снисходительно. Нет, не садиться к себе на шею, если близкий теряет берега и переходит на оскорбления — его вполне разумно немного осадить, но старайтесь держать в голове, что его нервная система сейчас в стрессе, а потому его реакции не очень адекватны.

Это сложно, честно говорю, вот прямо сложно — терпеть рядом человека, которому большую часть времени грустно, поэтому заботьтесь в том числе и о себе. Ваша жизнь не заканчивается на заботе о переживающем близком, даже если вы его очень любите.

Ну, вот и все.

Пожалуйста, если вы хотите как-то прокомментировать мои действия и решения как хозяйки в негативном ключе — не нужно этого делать. Мой кот умер три недели назад, и я не готова слышать такие высказывания, извините.

Спасибо, что прочитали это. Надеюсь, эта статья поможет кому-то пройти через похожий жизненный этап с чуть меньшими потерями. Всего хорошего вам и вашим питомцам. Любите друг друга, пожалуйста.