Разрешать ли детям видеться с отцом?

После того, как отец детей с помощью полиции был выселен из квартиры, Майк получил временное жилье в так называемом социальном отеле. Ближайшая аналогия с Россией это ночлежка, чистая и бесплатным вай фай. Поскольку такой финал отношений ничто не предвещало, а у Майка был запланирован декретный отпуск, то я, после догих раздумий, приняла решение разрешить Майку быть в декрете и сидеть с детьми у меня в квартире, откуда я на это время уходила. Мне казалось, что так я помогу детям, особенно старшему сыну, избежать травмы от ситуации «был папа и вдруг его не стало». Через несколько недель, когда Майк нашел жилье, он решил прервать свой декретный отпуск и выйти на работу. Мне пришлось незапланированно оставаться дома с детьми еще полгода, пока младший сын не пошел в сад. В первые месяцы отец виделся с детьми примерно раз в неделю на несколько часов, график встреч нам помогли составить в семейной консультации, куда нас отрядили пойти горе-соцработницы. Через какое-то время, когда я завершила грудное вскармливание, а жилищные условия Майка изменились, он стал брать детей и на ночь, теперь, спустя почти три года, мальчики у папы два дня и три ночи еженедельно. Не могу сказать, что все было безоблачно, очень часто, особенно поначалу, Майк оставлял мне детей вне графика, когда те капризничали или болели. Как вы поняли, даже в самые тяжелые времена я не препятствовала отцу проводить время со своими детьми.

Мои родители живут в России. Тем не менее, я не могла от них скрывать изменение в жизни. Реакция матери была однозначной: дура. Если бы у нас так бабы делали, то пол-России бы сидело. На что я ей ответила, что, если бы половина однин раз сидела, тема домашнего насилия была бы закрыта. Но еще хуже была реакция моей мамы, и, к сожалению, не только ее, на то, что я позволяю отцу видеться с детьми. «Умерла так умерла», вот как она это сформулировала. По ее мнению, раз наши отношения закончены, то детей от отца я должна отлучить, вернее, найти им нового отца, сменить им фамилию. Доходило до того, что моя мать, которая любит внуков больше всего на свете, звонила мне и спрашивала, живы ли дети, ведь отец за ними обязательно недосмотрел. Когда я отвечала, что дети прекрасно себя чувствуют, моя мать была сильно разочарована. То есть она желала чего-то ужасного своим собсвенным внукам, чтобы доказать: отец за детьми смотреть не может. Спустя несколько лет ситуация улучшилась, только изредка доносятся комментарии типа: помой детей хорошо, у отца-то их никто в душ не сводит.

Вот этой реации ото многих я понять не могу. Не надо путать теплое с мягким! По какой-то причине отец детей ненавидит меня, но только меня, а не мальчиков. Не скрою, периодами, когда его злость выходит из-под контроля, он учит детей называть меня непотребными словами, которые дети пока могут бездумно повторить, значения они не знают. Сама я, наоборот, говорю, что папа самый лучший. Этого не могут понять те, кто знает, как меня этот папа годами третирует. А логика простая: другого папы у детей нет и не будет, сравнивать не с чем, поэтому он и есть для них самый лучший. Да и как же может быть иначе, если отец принималучастие во всем, начиная с походов в консультацию, совместных родов и заканчивая декретом. Он такой же родитель. Если бы у меня как у матери были малейшие сомнения в способности отца позаботиться о детях, если бы у меня были хоть малейшие подозрения, что он применяет физическое насилие по отношению к ним, то детей бы он не увидел. Откуда я знаю, что дети с отцом в безопасности? Все просто: детей в Швеции с первых дней в саду учат четко защищать границы своего тела. Даже если самые ближайшие родственники, не говоря о посторонней тете, заходят, например, поцеловать или потрепать ребенка по щеке, а сам ребенок против, шведских детей учат, что абсолютно нормально сказать «нет», понятия потерпеть из вежливости тут нет. Что уж говорить о физических наказаниях, их дети отродясь не видели, и, случись с ними такое, обязательно бы рассказали и мне, и воспитательницам.

Невозможно передать мой уровень стресса при практической каждой передаче детей, но в этом я вижу самое большое достонтсво себя как матери. Если бы была возможность не передавать детей лично или вообще не передавать, я была бы очень рада. Но свои интересы я ставлю ниже интересов детей. Им с папой хорошо, они отца очень любят, и я жертвую своими нервами во благо детей, когда отвожу их к Майку. Не скажу, что совершенно не рада свободному времени, в эти дни я обычно работаю подольше, покупаю продукты, занимаюсь спортом. Этим всем я могла бы заниматься и с детьми, или же нанять бейбиситтера, поэтому особой благодарности Майку за присмотр за детьми у меня нет.

В марте 2020 года суд города Гетеборга присудил Майку два месяца тюремного заключения за рукоприкладство в отношении меня. Да, подзатыльник от человека, работающего поваром, может грозить сотрясенем мозга, руки у поваров сильные. Срок, по ходатайству Майка, был заменен на так называемый домашний арест, который дает человеку возможность ходить на работу, встречаться с детьми, гулять, хоть и ограниченное время (4 часа в неделю). Домашний арест был запланирован совмсестно самим Майком, криминальной полицией и… мной как матерью детей на даты, удобыные всем. На это время я не могу выключать телефон, потому что, если Майк решит снять браслет или отойти от маршрута, мне нужно будет срочно приехать за детьми, я настоятельно попросила не проводить арест у них на глазах. По соглашению, домашний арест начался в ноябре и длится сейчас. И даже при таких ужасных, на взгляд из России, обстоятельствах, я не лишаю отца возможности видеться с детьми, вернее, права детей на встречи с папой. В этом году его очередь встречать Рождество с детьми (а моя- новый год), я знаю, что они будут сидеть дома, а не гулять, как привыкли. И хотя я сама не поощряю время у телевизора, я понимаю, что свои километры по лесу мы с детьми нагуляем на новый год, а пока их самое лучшее Рождество с папой (папочкой, как они сами говорят). Потому что именно в этом суть шведской системы, она полностью ориентирована на детей и их интересы, взрослые со своими проблемами разберутся сами.

И все же при такой вот почти идеальной картинке любящего папы я приняла решение обратиться в суд, чтобы лишить Майка родительских прав. Про особенности лучшего в отношении детей законодательства, 800 тысяч рублей и полтора года моей жизни читайте в следущей статье