Корчак: ребенок — это интересный другой

22 июля 2018 года — 140 лет со дня рождения педагога, врача и писателя Януша Корчака. В «Артеке» проходит смена, стержнем которой стала его книга «Король Матиуш Первый». Заместитель директора МДЦ «Артек» по методической работе Юрий Ээльмаа — об актуальности Корчака сегодня.

У меня в кабинетe в «Артеке» висит портрет Януша Корчака. Не только его, конечно, — у меня висят портреты людей, с которыми я нахожусь в постоянном внутреннем диалоге, у которых ищу ответы на важные для меня вопросы. Среди них Данте, Бродский, Умберто Эко, Высоцкий, Выготский, Иван Иллич. Все — по разным причинам. Корчак — потому, что это образ педагога с очень правильной профессиональной установкой — я бы назвал ее жертвенной. Потому что работа с детьми — радостная, но за нее надо платить, иногда по-настоящему дорогую цену. Известный кадр из фильма Анджея Вайды, где Корчак с ребенком на руках, — это для меня внутренне правильный образ педагогического действия.

Мне кажется, с именем и судьбой Януша Корчака человек должен познакомиться в детстве. Когда взрослый спрашивает: «А кто это?» — неправильно. Если в детстве с ним не встретился, впервые в 40 лет «Короля Матиуша» читать смешно. Это хорошая книжка — про взросление, про то, как ты переходишь из одного состояния в другое, что ты при этом приобретаешь и что теряешь. И про ответственность, про то, что умение ее осознать и нести напрямую связано с таким качеством личности, как самопожертвование. Я имею в виду способность, готовность пожертвовать чем-то для другого человека, выбрать интересы другого — иногда в ущерб своим. Это серьезная проблема для современного ребенка: «благополучные» дети привыкли, что мир вращается вокруг них, родители заботятся о них, отдают им время, силы, внимание. И такое отношение воспринимается как должное. А как, где, когда ребенку учиться этому? Как сделать доброе, чуткое отношение к другому элементом содержания образования в нашем достаточно жестком мире?

Образование — это ведь не только школьные предметы. Это и новые, неожиданные, сложные вопросы, которые возникают и требуют ответа. Для меня в значительной мере задача образования и состоит в том, чтобы ставить эти вопросы — и ставить их так, чтобы они тревожили, заставляли думать, переживать, искать ответ. А ответы на такие вопросы вычитат в книжке нельзя — их дает только сам человек. И наша педагогическая задача состоит в том, чтобы создать условия, в которых вопросы возникают и ответы рождаются, пусть трудно и не быстро, но рождаются. Прочитал ребенок книжку, познакомился с человеческой судьбой, с размышлениями автора, и если в результате этого у него появляются вопросы, которых раньше не было, которые требуют ответа, то это, безусловно, успешное педагогическое действие.

«Король Матиуш Первый» — это наша «книга смены» в июле. Некий содержательный стержень, на который «надеваются» все события в «Артеке». С этого года мы для каждой смены выбираем книгу. Уже были «Остров сокровищ», «Алые паруса», «Маленький принц». А сейчас — «Матиуш». Что это значит на практике? Будут отрядные дела, посвященные дню рождения Корчака (беседы, психологические игры, другие активности), ребята посмотрят фильм Анджея Вайды «Корчак», будут заседания литературной гостиной «Литературный клуб им. Януша Корчака», Реквием памяти, посвященный жертвам концлагерей, — потому что мы знаем судьбу Корчака. Будет и театральный квест по сюжету книги «Король Матиуш Первый», где «станциями» станут главы книги. По завершении игры детям будет предложено написать письмо Янушу Корчаку и поделиться с великим человеком и педагогом своими мыслями и мечтами.

Мы не настаиваем, чтобы каждый ребенок в обязательном порядке «книгу смены» во время своего пребывания в Артеке прочел. Важно с ней здесь соприкоснуться, над ней задуматься. Мы понимаем, что будут разные ситуации: кто-то книжку уже прочитал и полюбил, задумался, кто-то книжку прочитал, однако не «зацепило», а кто-то о ней впервые услышал. И благодаря событиям смены, благодаря общению какие-то смыслы в этой книге откроются ребятам, породят те самые важные вопросы, а может быть, и ответы.

Мы эту книжку смены каждому ребенку дарим. И она становится артековским артефактом: ее подписывают друзья из отряда, вожатые, педагоги — все те, чьи подписи ребенок хочет увидеть на своей книжке. Дома она займет особое место на полке — как символ пережитого, передуманного в Артеке. И мы надеемся, что пусть не сейчас, но ребенок к ней вернется и найдет в ней то, что ему важно.

Как учитель литературы в прошлом, я хорошо знаю, что в 15 лет, в 10 классе, прочитать «Войну и мир» можно, а понять ее сложно. Но можно найти в ней то, что соприкасается с тобой — 15-летним. Как Наташа просит Бориса поцеловать куклу, как князь Андрей не может простить измену Наташи, как Николай Ростов не хочет верить в то, что его могут убить на войне, — его, «кого все так любят!» Это те «крючки», который потом вернут человека к толстовской книжке, заставят через 10-15-20 лет снять ее с полки и перечитать на новом уровне понимания.

Так и «Матиуш». Мы сделали в «Артеке» такие своеобразные «крючки»: цитаты из книги «Король Матиуш» развешаны по всему детскому центру, и они вплетаются в ежедневное содержание различной отрядной и общелагерной деятельности. Например, ArtTED-конференции (Артековские TED). Это встречи с интересным человеком по определенному проблемному вопросу. Вопросы могут быть и философские, и психологические, и этические. Теперь они появляются не случайным образом, а «вытекают» из «книги смены». Мы взяли три цитаты из книги Корчака и предложили детям и героям TED-конференции поразмышлять над ними.

1. «А что это за штука — закон? Я еще сам хорошенько не знаю. Кажется, такие книги».

Вопрос: «Когда вы станете президентом страны, какие первые законы вы примете?» Ответ сразу говорит о человеке, выдает его ценностную шкалу.

2. «Все вроде по-старому, и в то же время непохоже. То ли действительно что-то изменилось в королевстве, то ли я сам изменился».

Вопрос: «Что начинается тогда, когда заканчивается детство?»

3. «Когда человеку хорошо — друзей хоть отбавляй. Но истинные друзья познаются в беде», — подумал Матиуш.

Вопрос: «Как вы понимаете слово „дружба“?»

Кстати, о дружбе. По нашим наблюдениям, у современных детей есть дефицит подлинно дружеских отношений. Пришло поколение, которое мы считаем прагматичным, но внутренне оно очень инфантильное. Представления, например, моего поколения (80-90-х годов) о мире были намного конкретнее, предметнее, чем у сегодняшних детей. Они часто не понимают вещи, которые, как нам кажется, не понимать нельзя. Например, у них произошло, на мой взгляд, некое понятийное смещение относительно смысла слова «дружба»: «это мой друг ВКонтакте, я его зафрендил». Раньше была дифференциация по смыслам — друг, приятель, знакомый, товарищ по классу или кружку — сегодня это во многом обезличено, размыто. Сетевые «френды» могут вообще не пересекаться, а «дружеские» отношения сводятся к «лайкам» под фотографиями.

Другой пример. Виртуальные романы разворачиваются у подростков в социальных сетях, а в жизни отношений нет. Об этом есть замечательный фильм «14+» режиссера Андрея Зайцева. Его якобы крутые, в модных «прикидах», герои оказываются совершенно беспомощными, как только приходит первая влюбленность, как только предполагается офлайн — и надо уметь выразить свое чувство. Они часто не умеют говорить, не могут увлечь кого-то, повести за собой, что-то объяснить понятным образом — они все время «сами в себе», в своей соло-истории.

В «Артеке» же дети обретают новый опыт реального общения, реальных отношений, и — что важно! — они его фиксируют для себя. Июльская смена неслучайно называется «Дружба. Friendship. 友誼». Появляется более глубокое понимание ценности общения и взаимодействия.

Мы это видим в цифрах, по результатам опросов. Все, что построено на индивидуальной актуализации, — умение ставить персональную цель, быть лидером — это не совсем наша «история». Здесь дети учатся проживать историю общности. И приобщение к этому опыту общности носит для них характер откровения. Именно это они из «Артека» выносят как ценность, Конечно, прекрасны море за окном или прогулки по парку. Но морей и парков много, а понять, что нас много, что мы разные, но мы вместе, — это остро ощущается именно в «Артеке». И чтобы ребята задумались, оценили себя, свои навыки общения, мы и создаем насыщенную среду, наполняя ее разными формами осмысления «книги смены».

Кроме того, каждую смену дети сами пишут «Книгу Артека», и тематика смены в ней, конечно, отражается. Нам важно не только описание людей, событий, впечатлений смены. Рефлексия, фиксация своих мыслей, открытий, изменений в себе оставляют в этой книге свой след. «Книга Артека» всегда построена на ключевых вопросах и цитатах, связанных с «книгой смены». Мы не проводим никаких тестов на знание этой книги, ее усвоение — мы стараемся, чтобы она породила вопросы и стимулировала поиск ответов.

Вот несколько цитат из Януша Корчака, над которыми дети могут поразмышлять, находясь в «Артеке».

— «Всякий раз, когда, отложив книгу, ты начнешь плести нить собственных размышлений, — книга достигла цели».

— «Существует категория мыслей, которые надо рождать самому, в муках, и они-то и есть самые ценные».

— «Я хочу, чтоб поняли: никакая книга, никакой врач не заменят собственной живой мысли, собственного внимательного взгляда».

— «Живя чужим опытом, наблюдениями и взглядами, люди настолько утратили веру в себя, что не хотят смотреть своими глазами».

— «Надо уметь сочувствовать добрым, злым, людям, зверям, даже сломанному деревцу и камушку».

— «Быть искренним. Не обращать внимания на разные подковырки. Если я что люблю, говорю: „люблю“, и баста».

— «Матиуш учился бы ещё лучше, если б можно было спрашивать обо всём, что приходит в голову».

— «Уважайте труд познания! Уважайте неудачи и слезы!»

— «Меня не касается, маленький кто-либо или большой и что говорят про него другие: красив, некрасив, умён, глуп; меня не касается даже, хорошо ли учится, хуже меня или лучше; девочка это или мальчик. Для меня человек хорош, если хорошо относится к людям, если не желает и не делает зла, если он добрый».

У нас нет педагогических иллюзий: вот, мы ребенку что-то рассказали, и он — раз! — и изменился. Так не бывает, и Корчак это хорошо знал.

Что такое ребенок для Корчака? Это очень интересный… другой. «Детей нет — есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными влечениями, иной игрой чувств…» («Как любить ребёнка»).

Есть такая книжка французского историка Филлипа Арьеса — «Ребенок и семейная жизнь при старом порядке». Он рассматривает феномен детства в разные культурные эпохи. Об этом же очень интересно писал Иоганн Хейзинга. До ХХ века ребенка вообще часто не воспринимали как человека, скорее — как «недочеловека». Собственно, это отлично проиллюстрировано произведениями, например, Чарльза Диккенса или Шарлотты Бронте. Сегодня же вся педагогика построена на том, что ребенок — это самостоятельный другой человек, с другими реакциями, но он не хуже и не лучше взрослых. Он самоценен и важен сам по себе, а не в приложении к кому-то или чему-то. И такой взгляд на ребенка стал возможным во многом благодаря Корчаку.