Блоги19.10.2016

Как Тверь стала центром просвещения в эпоху Екатерины Второй

О городе, в котором поставили один из первых педагогических экспериментов

Пока в других областях дворяне думали о том, как бы вернуть пытки и смертные казни, а купцы беспокоились, чтобы их не разоряли офицеры, в тверском обществе наконец задумались об образовании.

В начале царствования Екатерины произошло собрание Комиссии по разработке проекта нового Уложения. И хотя из Комиссии как из законосовещательного органа ничего не вышло, её материалы были зафиксированы. И теперь они дают уникальную возможность впервые в русской истории познакомиться с широким спектром общественного мнения, ведь депутаты в «наказах» высказывали свои потребности.

Образование тогда не находилось в центре общественного внимания, далеко не во всех наказах ставились эти вопросы. Дворян гораздо больше волновало возвращение пыток и смертной казни для разбойников. Купечество хотело, чтобы офицеры не разоряли их постоем.

Образовательный эксперимент

Именно тверское общество затронуло вопросы образования. Дворяне Тверского уезда уполномочили Лейб-гвардии подпоручика Василья, Иванова сына, Неклюдова просить «в городе Твери учредить на казенном коште училище с пристойным числом учителей; а учеников содержать дворянам на своем коште; в чем могут пользоваться Тверской провинции по близости и прочих городов дворяне».

Другая часть тверского общества, купцы, выдвинула проект, я его процитирую, очень любопытный:

«В Твери, как особливою Е. И. В. милостию возобновляемом городе, в вечное прославление Е. И. В. имени учреждено б было для купецких детей училище, в коем обучать для лучшей способности и скорейшего окончания наук на российском языке грамматике, арифметике, истории, географии, риторике, философии с юриспруденциею и священной догматической богословии, но таким способом, который бы званию купца соответствовал, то есть был бы для купца и доволен, и не требовал бы весьма долгого времени, чтоб купецкие дети, обучась оным, имели время обучаться и купечеству. И для сего училища дом, учители и потребные книги были б пожалованы из высочайшей Е. И. В. милости казенные. Также и ученики, дети неимущих граждан и осиротелые, кои пожелают в том училище обучаться, содержаны б были казенным коштом, ибо тверское купечество, от известного великого пожара пришедши в немалый упадок, на своем коште такого училища содержать не может».

Этот документ на фоне более чем десятка томов наказов, которые дошли до нас, — уникален. Можно увидеть много странного. Зачем купечеству священное догматическое богословие и другие предметы из программы духовной семинарии? Есть при этом другие предметы, не семинарского толка: арифметика, юриспруденция. На семинарскую программу «накладывается» некая практическая школа. Откуда могла взяться эта уникальная программа? Первое, что приходит в голову — просто купцы собрались и наняли священника, чтобы он написал, исходя из своего образовательного опыта и понимания, что нужно для купцов.

Но, на самом деле, в Твери в то время осуществлялся довольно интересный педагогический эксперимент. Его санкционировал один из видных иерархов Русской православной церкви, преосвященный Гавриил, впоследствии митрополит Санкт-Петербургский. И остановлен был не менее знаменитым иерархом, тоже побывавшим на тверской кафедре, позднее московским митрополитом Платоном.

Эксперимент заключался в том, что в семинарии на некоторое время было введено преподавание на русском языке

Сохранилось обращение купеческих детей преосвященному Платону в связи с закрытием этого эксперимента:

«И хотя ваше преосвященство отеческою к нам будучи тронуто пользою, и повелели нас в ваших училищах обучать, — за что мы и приносим всенижайшее наше благодарение; но к великому сожалению, родители наши для обучения наукам нас в школы не посылают, рассуждая, что науки преподаются обыкновенно на латинском языке, чрез что мы понесем двойной труд и должны будем обучаться долгое время, оставляя между тем обучение того, что к званию нашему особенно нужно. К тому ж, говорят они, что латинский язык может в некоторых из нас умы утрудить, и чрез то охоту к дальнейшему в науках упражнению попортить, и сделать нас к тому неспособными, что де примечено и во многих семинаристах, которые, обучаясь латинскому языку и наукам, вдруг почувствовали в себе скуку, и оттоль лишась к наукам охоты, по довольном упражнении выходят не столь знающими, как бы желать должно».

У Платона была своя образовательная программа: он был знатоком классических языков, продвигал их изучение и на тверской кафедре, и на московской, в особенности, когда у него появились широкие просветительские возможности. Разумеется, к идеям русификации образовательного процесса он с сочувствием отнестись не мог.

Здесь мы видим встречное движение, но встречи пока не произошло. С одной стороны, купечество чувствует потребность в более широких образовательных программах. А с другой — церковь не готова настолько идти навстречу, чтобы ради этого упрощать собственные программы. Если сравнивать с другими купеческими наказами, сопоставимым по степени проработки может оказаться только наказ архангелогородского купечества. Купцы, торгуя с иностранцами, прекрасно понимали необходимость образования и выдвинули программу фактически полусреднего-полувысшего коммерческого образования. Но в Твери предложили другую концепцию — русификацию семинарской программы с ее дополнением арифметикой и юриспруденцией. И это одно из самых высоких образовательных достижений в рамках наказов купеческого сословия. Даже московское купечество ничего подобного не предлагает. В этом отношении Тверь оказывается продвинутым городом.

Система народного образования

Второй важный факт, который говорит о Твери как передовом городе, относится к 1775 году. Тогда вышло Учреждение об управлении губерниями, и Екатерина впервые решила ввести систему народного образования. Реально она была введена позже, только в 1782 году. Но в Твери училище по воле императрицы было создано сразу же после того, как эта воля была сформулирована, и я не знаю другого города, где это было бы сделано. Тверь опережала реформы.

Дворянское училище

Есть и третий сюжет тверской образовательной уникальности. В 1779 году было создано знаменитое учебное заведение — Благородный пансион при Московском университете. В нем учились в свое время Жуковский, Ермолов, Лермонтов. И, не будь гения Пушкина, слава Царскосельского лицея досталась бы этому учебному заведению. Но мало кто знает, что у университета был аналог в Твери — дворянское училище, которое тоже представляет собой по тем временам уникальную образовательную программу специально для дворян. Это связано с деятельностью просвещенного губернатора Тимофея Ивановича Тутолмина. В училище была общеобразовательная программа с мощным гуманитарным компонентом — два иностранных языка, два типа профессионального отправления на военную службу, с упором на инженерные работы, с ориентацией на дворянское образование — как в кадетском корпусе, так и в благородных пансионах.

Местное дворянство пожертвовало на училище громадную сумму в 27 тысяч рублей. Обычно на образование жертвовали намного меньше. То есть тверское дворянство было готово нести расходы на образование своих детей.

Всё это говорит о Твери как об одном из крупнейших просветительских центров России XVIII века. И на этом примере хорошо видна роль общества в развитии образовательных институтов.

Алексей Любжин — руководитель магистратуры «История и культура античности» Университета Дмитрия Пожарского и автор монографии «История русской школы императорской эпохи». Лекция была прочитана в рамках круглого стола Университета Дмитрия Пожарского «Классический университет под Тверью: для чего и для кого?»